— Что? — Мои щеки запылали, а сердце учащенно забилось. — Я не это имела ввиду. Я…

Его глаза засияли.

— Очевидно, тебе нравится, что ты видишь, и мне тоже… — он пожал плечами и замолчал, оставив в покое мое воображение.

Я ненавидела горячих парней, особенно тех, кто знал себе цену.

— Поверьте мне, здесь нет ничего, что я не видела раньше. — Моя ложь звучала смешно, и он это знал. Я могла это утверждать, глядя на его раздражающую, самоуверенную, но все же великолепную ухмылку.

Я снова вспыхнула.

В чем же заключается наше потенциальное партнерство. Тот факт, что Мэйфилд отправил кого-то, кто не мог даже одеться соответствующе, был смехотворен. Почему Мэйфилд хотел быть представленным кем-то, кто не обладал элементарными знаниями делового этикета в общении с потенциальным бизнес-партнером? Или, быть может, Мэйфилд не ценил наше сотрудничество, и это был его способ сказать мне «отвали». В любом случае мне это не понравилось, и я не собиралась скрывать свое негодование. Мэйфилд был известен как настоящий сукин сын. А также как человек, который не приемлет вокруг себя дерьма. Если я хотела устоять в этом жестоком мире бизнеса, где доминировали мужчины, я должна либо держать удар, либо отказаться от карьеры, которая уже давно была дорогой в никуда.

— Послушайте, я ценю вашу заботу, мистер Таунсенд, но я предпочитаю говорить, по крайней мере, с региональным вице-президентом. Скажите, пожалуйста, мистер Мэйфилду, чтобы он позвонил мне, как только он освободится. Доброго вам вечера. — Схватив сумочку и пальто с полированной стойки, я спрыгнула со стула и направилась к выходу, когда сильные пальцы сжались вокруг моего плеча. Я застыла.

— Не забудь свой зонтик. Мне бы не хотелось, чтобы это милое личико промокло, — Таунсенд прошептал мне на ухо, посылая табун мурашек по всему телу. Почему он говорит шёпотом? Он не мог просто сказать, как нормальные люди? Я взяла зонт из его рук. Не оглядываясь, я вышла из бара с высоко поднятой головой. Только когда я дошла до парковки, что в двадцати футах от главного входа в бар, я остановилась и, наконец, выдохнула.

Ночью похолодало. Я поежилась, запахнув пальто, и поспешила отпереть дверь моего «Шевроле». Машина была старой, но это был подарок от моего отчима, который я получила на церемонии вручения дипломов, поэтому она была мне дорога.

Я завела автомобиль, тронулась на первой передаче и рванула с парковки. На мгновение мой взгляд скользнул по незнакомцу, который возвышался в дверях бара, наблюдая за мной, прежде чем я проехала мимо.

Он вышел следом за мной? Мое сердцебиение ускорилось, но я не остановилась. Я нажала на педаль газа, и машина рванула вперед. Двигатель загудел, выражая протест, но меня это не волновало. Независимо от того, какой бизнес был у Таунсенда, я решила, что он псих, и у меня не возникало желания когда-либо увидеть его снова. Я определенно не из тех женщин, которые западают на крепкое тело и ямочки на щеках, чтобы отдать жизнь за них.

Я доехала до своей маленькой квартиры в Бруклин-Хайтс менее чем за час и припарковала автомобиль напротив пятиэтажного здания, которое было моим домом с тех пор, как я окончила колледж два года назад. На улице было сыро и пустынно. Уличный фонарь перед домом отбрасывал золотые отблески на стальную дверь, которая вела в узкий холл с лобби. Наблюдая за каплями дождя по лужам, я выловила свои ключи из сумки и вошла в подъезд, затем поднялась на лифте до пятого этажа.

Моей соседки и лучшей подруги, Сильвии, не было дома. С тех пор, как она получила работу своей мечты в сфере инвестиций, она едва приезжала домой до полуночи. Меня учили на все сто десять процентов отдаваться делу, но Сильвия усердно работала на совершенно ином уровне. Она зашла так далеко, что пожертвовала своими увлечениями, дружбой, и здоровьем, делая неоплачиваемую сверхурочную работу в попытке добиться признания. Я всеми силами пыталась объяснить ей, что это вредно для ее здоровья.

Повесив зонтик в прихожей на крючок, бросив сумочку и пальто на старый журнальный столик в зале, я скинула обувь и направилась на кухню, чтобы налить себе бокал вина. Допивая второй бокал, я услышала, как повернули ключ в замочной скважине и в дверях показалась светлая голова Сильвии.

— Какой сюрприз! — Я села и указала на мой бокал. — Хочешь?

— Лучше бутылку. — Она упала на диван рядом со мной и положила свои длинные ноги. Я просканировала её полосатую юбку, поднимая глаза от колен вверх к её лицу и влажным, светлым волосам. Что-то случилось. Её тушь была размазана. Кожа под голубыми глазами была опухшей и покрасневшей, как будто она плакала, что было из ряда вон выходящим. Сильвия никогда не плачет. Все шесть лет, что мы были лучшими подругами, я никогда не видел её слез. Она всегда была совершенным и счастливым человеком.

Я села, мгновенно почувствовав неладное.

— Что случилось?

— Меня уволили.

— Что?

Она взяла бокал из моих рук и осушила его одним глотком.

— Они выгнали меня. Сказали, что не нуждаются в стажере. Бла-бла-бла. — Она закатила глаза. — Без повода.

— О, дерьмо. — Я покачала головой в недоумении. — Но ты так много работала.

— Вот именно. Но знаешь, что? Я в порядке. Селяви. Пора двигаться дальше. — Она вскочила, и улыбка расползлась по лицу — Давай напьемся.

Я прищурилась и пристально уставилась на подругу. Что-то было не так, она избегала моего взгляда, что подтверждало мои подозрения.

— Подожди! — Я схватила ее за руку и потащила обратно на диван. — Ты что-то недоговариваешь.

Она снова закатила глаза.

— Выкладывай, — сказала я.

Она сжала губы в тонкую линию.

— Сильви, — настойчиво произнесла я.

— Хорошо. Я переспала с боссом.

— Нет. — У меня отвисла челюсть.

Она кивнула.

— Да, я сделала это. Его личный помощник и лучшая подруга жены начали подозревать. И этот ублюдок струсил и решил избавиться от меня.