«У твоей матери, — спокойно ответила я. — Она скучает по тебе.»

«О, Тоби, что ты наделала?» — она говорила так, как будто была где-то между удушьем и плачем.

Не отрывая глаз от Розы, она сказала: «Сильвестр?»

«Однажды это должно было случиться, Луна, — устало сказал он. — Я даже удивлен, что это заняло так много времени. Возможно, если бы Амандин не осталась в стороне…»

«Но она это сделала, — сказала Луна. Ее хвосты хлестали, сбивая юбку в дикий клубок. — Пожалуйста, Сильвестр.»

Он вздохнул: «Что ты хочешь чтобы я сделал?»

«Отведи Квентина и его… его подругу… в Детский зал и устрой их с комфортом. Принеси им выпить и спустись, чтобы забрать остальных, — она взглянула на него, затем отодвинулась, как будто его вид ранил ей глаза. — Приду, как только смогу».

«Это твой сад, как и любой другой, Луна. Ты посадила это. Я люблю тебя. Но не смей пытаться отрицать необходимость сбора урожая,» — Сильвестр посмотрел на Луну с отвращением, помогая Кети встать. Она встала без протеста, легко двигаясь на ногах, которые теперь сгибались в неправильном направлении и превратились в изящные, полностью сформированные копыта. Ее глянцевая улыбка не изменилась, когда Квентин провел рукой по ее руке; Я даже не была уверена, что она знала, что это он.

Луна стояла с закрытыми глазами, пока они втроем выходили из зала. Слезы текли по ее щекам и к тому времени как они вышли она со вздохом сказала: «Итак ты познакомилась с моей мамой.»

«Ты могла предупредить меня.»

«Нет не могла. Я могла бы попытаться если бы думала, что ты доберешься до ее леса живой,» — призналась она даже не вздрогнув. Когда я уходила в земли Слепого Майкла, она не ожидала, что я вернусь.

Открыв глаза, она грустно посмотрела на меня и спросила: «Это она тебе дала?»

«Она просила принести это тебе».

«Она сказала зачем?»

«Потому что она скучает по тебе и помнит, что ты любишь розы? Я не знаю. Луна, какого черта здесь происходит? — я уставилась на нее, не скрывая своего разочарования. — Меня превратили в ребенка, Кети превращается в лошадь, мой Фетч ждет меня в машине, ты отправила меня умирать, и я почти уверена, что Слепой Майкл-твой…»

«Он мой отец, — теперь ее голос был спокоен; она смирилась.
–

Я сказала тебе быть осторожной со всеми его детьми, ты знаешь. Ты ни когда не слушаешь. Я видела как ты уходила отсюда и знала, что ты больше не вернешься, я не сказала своему мужу потому, что он бы не отпустил тебя. Я люблю тебя Тоби. Всегда любила. Но своего отца я ненавижу больше и когда ты предложила мне свою жизнь в замен моей собственной, выбор стал очевиден. Ты должна была слушать меня когда я сказала быть осторожной. Теперь у него есть ты, хочешь ты этого или нет, и я не знаю сможешь ли ты спастись.»

Я застыла: «Что?»

«Сколько раз я должна это сказать? Да он мой отец, и да я отправила тебя на смерть. По крайне мере мама говорила, что он мой отец, а ей я верю. Она ни когда не освободиться от него, — Луна горько улыбнулась. — Они воссоздали Волшебное царство точнее чем мечтали; она не любит его и не любила веками, но она вращается вокруг него, как луна вращается вокруг земли. Он знает это и ненавидит ее, и они никогда не покинут друг друга. Привычка держит их.»

«Но…»

«Но что? Я была последней из их детей, рожденной, когда они думали что смогут любить друг друга. Тогда он все еще позволял солнцу подниматься, — ее улыбка дрогнула исчезая. — Тогда было солнце и Радуга. Когда-то мы жили в его чертогах, я помню это. Но все изменилось. Они разлюбили друг друга. Солнце перестало подниматься. Было слишком поздно покидать его земли — мои братья и сестры исчезли, рассеялись, и они не могли нас спрятать — поэтому мы с мамой побежали в лес. Деревья были сильными, потому что мама была сильной, и розы были сильными, потому что я была там. Я смотрела как Охотники прочесываю болота в поисках детей… меня, — она покачала головой, — я часть того что он ищет. Его потерянная маленькая девочка. И я не собираюсь возвращаться.»

«Как тебе удалось скрыться?»

«Сбежала. Разве не так всегда удирают? Один убегает. Необходимо выбрать любой доступный путь и выйти. Методы не имеют значения.»

«Иногда это так.»

«Нет, они этого не делают, выражение ее лица не изменилось, но ее голос… она умоляла, и я не знала, о чем она просит. — Пожалуйста, Октобер, поверь мне. Они не имеют значения.»

Я посмотрела на нее. Мне хотелось задать ей тысячу вопросов, а прошлое говорило о том, что не стоит. Почему меня должно волновать, откуда она? Она была моим другом и моей госпожой, и Сильвестр любит ее. И она отправила меня на смерть.

Были причины задавать вопросы. Были причины чтобы промолчать. Ответы такая неприятная вещь, как только ты их получишь они твои, их нельзя вернуть обратно. Было ли мое желание получить ответы настолько сильным, чтобы соглашаться жить с любым знанием которое она мне даст?

Нет. Не думаю. С трудом сглотнув я произнесла первое что пришло мне в голову: «Ну, думаю это объясняет Розель».

«Да это так. Кровь сказывается. Я пыталась претвориться что это не так, но кровь всегда влияет. Мы все несем бремя наших родителей- она вздохнула протянув руку легким властным жестом. — Роза моя, не могла бы ты?»

Мне хотелось поспорить. Потом я увидела в ее глазах горькую печаль, сокрушение и смирение и молча протянула ей. Она обхватила стебель пальцами, тяжело вздохнула, и закрыв глаза прошептала: «Привет, мама».

Роза начала мерцать, как звезда, становясь все ярче и ярче, пока все не скрылось, кроме Луны и розы. Была вспышка черного и серебряного света, горящего розовым по краям, как закат, и Луна исчезла, замененная кем-то, кого я не знала.

Она была выше Луны, с мраморно-белой кожей и волосами, которые переходили от бледно-розового цвета у корней до красно-черного на кончиках. Шкура упала ей на колени, запутавшись в верёвке шиповников, которые опоясывали ее травяное зеленое платье. Она выглядела так как-будто раньше я ее ни когда не встречала, и это ранило мое сердце, пока я не отошла от нее, протягивая руки в безмолвной надежде, что я смогу оттолкнуть ее. Она была красивой, но не моей.