Одним из побочных течений были харизматы, с точки зрения православных — настоящие фанатики. Они, в частности, отрицали возможность использования достижений наших предков, считая, что именно прогресс и зависимость от него привели в итоге человечество к Темным Векам. При полной нетерпимости к иным точкам зрения, харизматы были одними из самых сильных боевых священников, совмещая в себе, причем без всяких нанитов, возможности Стражей и ревнителей.

— Вы на территории православной епархии, пастор Аксель, — попытался мягко спустить его с небес на землю Стеф. — Как у нас говорят, со своим уставом в чужой монастырь не ходят.

— А вы арестант, который послезавтра предстанет пред Трибуналом. И которого будут судить.

Говорил же — мне он сразу не понравился.

— Не судить, а разбирать мои действия во время выполнения служебных обязанностей. И сделав это, Трибунал решит, были ли они оправданы или нет. Только после этого решения меня ждет суд. Или продолжение службы на фронтире.

— Детали, — отмахнулся питерский священник. — У меня к вам несколько вопросов, брат Стефан. Не все понятно из отчетов, к тому же часть данных вашего наставителя повреждена.

— Вы уж определитесь, пастор, в чем-то одном, — с очень серьезным лицом, но внутренне забавляясь, ответил Страж. — Если вы не признаете право на существование цифровых копий личностей, то вам и отчеты, ими составленные, изучать как-то не очень правильно.

— Любите вы, ортодоксы, разводить софистику, — беззлобно буркнул седобородый. — Вы мне лучше скажите — действительно вы ничего не помните о столкновении с Анубисом?

После того, как мы с ревнителем договорились действовать сообща, то возобновили договоренности и о подлоге отчета. Кириллу это не очень понравилось, но Стеф смог его убедить. Он пообещал, что на Трибунале расскажет все честно, а вот до него лучше держать всех в неведении. Не бог весть какой козырь, однако им тоже можно попытаться подсечь нашу добычу.

Так что пастор Аксель, как и все прочие, читал лишь отредактированную версию отчета: «не помню, возможно, маг Анубиса убил, память вернулась уже после этого». И теперь он жаждал подробностей.

— Что значит, «действительно»? — Стефан вскинул подбородок. — Вы считаете, что я вам лгу?

— А вы не лжете?

Прямолинейный тип! Такой вцепится и не отпустит, пока всей правды не узнает. Надо уводить разговор в сторону, но Стеф отчего-то продолжил гнуть прежнюю линию. И даже пошел на обострение. Впрочем, правильно сделал, православные с харизматами не очень дружат, так что напряженность в разговоре добавит правдоподобности.

— Пастор Аксель, желаете обвинить меня?

— Нет, — священник не смутился, словно бы ничего обидного и не говорил. — Вы веруете в Дары Господа?

— Да.

— И осведомлены, как к ним относятся такие, как мы?

— Харизматы? Да, знаю.

— Тогда вы не удивитесь тому, что двое наших братьев, имеющих Дар слышания, сообщили нам о применении в болотах, где вы сразились с Анубисом, мощного экзорцизма, который вы, ортодоксы, называете «чином изгнания»?

Таким же образом и отец Василий засек окончательную смерть древнего бога. И поспешил закрыть рты подчиненным, которые тоже засекли всплеск силы Святого Воина, а после и сам рванул нам на перехват. Питерцы, оказывается, тоже были прекрасно информированы.

— Не удивлюсь, — невозмутимо ответил Стеф. — Но сам этого действительно не помню, а данные моего наставителя повреждены после столкновения с Высшим демоном, который пытался сделать из меня одержимого.

— Поэтому мы и не верим машинам, — поджал губы пастор.

— Оливер не машина!..

— Да-да, мне известна позиция православной епархии по данному вопросу. Цифровая копия личности. Но, поверьте, Стефан, Оливер уже давно мертв, а душа его, я молюсь об этом, уже пребывает в раю. То, что находится у вас в голове, не более чем искусственный интеллект, которому приданы черты личности покойного Стража.

Он сделал паузу и некоторое время не отрываясь смотрел на Стефа своими серыми глазами. После чего неожиданно улыбнулся и произнес:

— Так значит, повреждения наставителя затронули именно тот сектор его памяти, куда была записана ваша схватка с Анубисом? Удобно!

Граничник только плечами пожал, как бы говоря, «да думай, что угодно!» Напрямую лгать не стал, чтобы потом не проколоться на собственной лжи.

— Зря вы, Стефан, видите во мне врага, — пастор сменил тон с обличительного на задушевный. — Да, наши конфессиональные различия порой мешают, но дело-то мы делаем одно — служим Господу. И если бы вы поверили мне, мы могли бы защитить вас на Трибунале.

— Считаете, меня нужно защищать? Я не сделал ничего, за что бы мне пришлось стыдиться при встрече с Создателем.

— Но судить вас будут люди. И они, большая их часть, по крайней мере, не слишком-то горят желанием принимать Дары, один из которых был вручен вам.

«Он знает», — вставил я неслышно.

«Догадывается, Оли. Это разные вещи».

Вот тут я со своим подопечным был не согласен. Пастор Аксель был абсолютно уверен в том, что Страж скрывает от него правду. Более того, сам он эту правду знал и очень хотел добиться от Стефа признания. Похоже, как и покойный викарий, он желал затащить в свою команду Святого Воина.