— Думаешь, это связано? — поинтересовался Стефан мнением собеседника. Тот растянул губы в неживой улыбке.

— А ты?

Страж кивнул.

— Вот и я в этом уверен. Прорыв через пост на Бисерном озере произошел ни раньше, ни позже — в аккурат к Трибуналу. Золотоголовый выводит тех, кто может помешать ему здесь.

— Так не молчи! Давай расскажем все, что знаем, сейчас!

— И кто нам поверит? Стефан, ты сам все прекрасно понимаешь. Нас не станут сейчас слушать, а я не могу игнорировать приказ и остаться здесь. Как и все верные мне люди, кстати.

— Он словно специально одержимого ко мне послал, — произнес Страж задумчиво. — Только мне теперь кажется, что не ради моей смерти, а для того, чтобы через меня вскрыть всех, кто помочь способен. А теперь прорыв — и вас всех за двор.

Ревнитель покивал, да, мол, скорее всего так и было. Высшие демоны — существа хитроумные, интриги и многоходовые комбинации — их жизнь. А живут они долго, есть время отточить каждую пакость до совершенства.

— Мы выдвигаемся с минуты на минуту, — продолжил Кирилл. — Собственно, я только и успел заскочить к тебе, чтобы предупредить.

— Не представляю, что теперь делать…

«В уныние не впадать! — рявкнул я, не в силах и дальше хранить молчание. — Ты Страж! Ты защитник веры и человечества! Обстоятельства всегда против тебя! И когда это нас останавливало?»

Стеф вздрогнул от неожиданности, даже Кирилл посмотрел на него с недоумением. Но быстро взял себя в руки.

— Да, — протянул он. — Обстоятельства всегда против нас. Но будь я проклят, если это мне помешает!

— Ты о чем, Стефан?

— Да так, цитирую одного умного старикана, — усмехнулся тот. — Скажи, из тех, кого мы на одержимость проверили, кто-нибудь остается в городе?

Ревнитель прикрыл глаза, вспоминая.

— Двое. Ревнители слабенькие, только-только из училища. В бою от них толку нет, так что решили их не брать.

— Можно сделать так, чтобы они меня на Трибунал вели. Ну и приказать послушными быть?

— Сделаю сейчас. Еще что?

— Еще… — Страж задумался слишком уж надолго, и я решил снова прийти ему на помощь.

«Еще можно того харизмата позвать, пастора Акселя».

Стеф встрепенулся, буркнул:

— Точно! — и озвучил мое предложение Кириллу. Добавив от себя: — Если успеешь, конечно.

— Буду стараться, — Кирилл поднялся. — Тогда не буду времени терять, пойду. И… держись тут.

— Это я могу.

Мужчины коротко попрощались, и ревнитель ушел не оборачиваясь. Стеф уселся на лавку и прикрыл глаза.

«Что задумал, чадо?» — спросил я его, когда терпение закончилось.

«Ничего нового, отче, — хмыкнул он. — Все то же самое, что и планировали, только с другим набором сил и средств. Господь не выдаст!»

«Мне чего делать?» — уточнил я. Подумал еще с иронией, а ведь несколько дней назад Страж у меня спрашивал!

«Будь готов действовать в рамках своей компетенции. Даю разрешение на эпизодическое вмешательство в деятельность организма согласно боевому уставу».

«Как официально!»

«Для протокола».

«Ты никак воевать на Трибунале собрался?»

«А это уже как пойдет!» — хищно оскалился мой Страж.

Ревнители явились за Стефом, когда на кремль уже снова опустилась тишина. Два, как и говорил Кирилл, совсем молодых пацана, дай Бог — полгода как с училища. Держались они настороженно, но приказ начальника — «содействовать Стражу несмотря ни на что!» — намерены были исполнять четко. Хотя ни один из них не понимал, что происходит в епархии, некий накал в воздухе они чувствовали.

Подопечный не стал ничего им объяснять, ограничившись установкой «не мешать» и, встав между служителями, направился к резиденции епископа, расположенной по правую руку от храма. Пастор Аксель, кстати, так в келью и не пришел — то ли не пожелал, то ли Кирилл не успел его о моей просьбе уведомить.

Мне уже доводилось присутствовать на Трибунале — в прошлой еще жизни. Стефана-то впервые на подобное мероприятие «пригласили», так что пришлось с ним опытом делиться. Так-то ничего сложного, в отличие от католиков, у нас сие действо не формализовано до невозможности. Просто большой зал в резиденции с единственным входом, где в форме подковы располагались двенадцать кресел, обращенных внутрь. В центре — кафедра для докладчика, «рабочее» место Стефана на сегодня, а за спинками кресел — свободное место для гвардейцев и допущенных на слушание служителей, как правило, епископских секретарей и помощников.

Войдя внутрь помещения, Стеф огляделся и прошел к отведенному ему месту. Лишенный возможности пользоваться дронами, я мог осматриваться только его глазами и прямо-таки чувствовал, что мне этого недостаточно. Одновременно я испытывал сложное чувство, в котором поровну смешались радость узнавания и печаль — именно здесь тридцать лет назад мне пришлось давать отчет о провалившемся походе на Москву. Только тогда народу было поменьше.

Сегодня людей в большом зале набралось около полусотни, не меньше. Одних только гвардейцев, замерших вдоль стен, словно какие-то статуи, было двенадцать лбов. Десять епископов — по три от каждой епархии и один от Нижнего Новгорода — уже восседали на своих местах. За спинками их кресел толпились священники и чиновники рангами пониже.