— Эй, а тон чего такой похоронный?

— Ты не поймёшь. — Отмахивается он. — Считай это переоценкой ценностей. В вашем мире идиотов, дураком себя начинает чувствовать умный, если кратко.

Какое-то время молчим.

— Я поймал себя на том, что тревожусь по поводу чемпионата. Вернее, не могу принять решение о правильной цели и тактике. Хотел с тобой посоветоваться, — говорю после паузы.

— Боевой блок оптимизирован, — он тут же зачем-то активирует виртуальную панель управления. — Скорость твоего обращения к техникам сейчас выше, чем нервный импульс даже у Чоу. Не говоря уже о… — Он скромно опускает взгляд.

— Херасе, — вырывается у меня. — Как это возможно?

— Нейропроводимость — не константа. Ею тоже можно заруливать, — уверенно говорит он и материализует из воздуха подобие интерактивной доски. — Особенно если чуть подшаманить аппаратную часть, каналы прохождения сигнала, то есть нервы. С питанием проблем нет, спишь нормально, организм изнутри чуть модифицировался.

Виртуальная доска начинает тут же покрываться формулами и иллюстрациями.

_________

— Тебя хоть не зови. — Выдыхаю почти через час, присасываясь к остаткам жидкости в чашке. — Когда отдохнуть охота. Снова лекции. Блин, я думал просто поболтать со старым товарищем! Как говорится, а вдруг ему там скучно! Одному.

— Не скучно. Всегда мечтал о таком доме, — гогочет он. — И чтобы никого вокруг. Так что — нет. В известном смысле, это даже похоже на курорт.

— А тебе там нормально одному, сутками?

— Ну, во-первых, когда ты спишь здесь, я по вашей сети вовсю развлекаюсь. Ресурсы-то высвобождаются. У вас и игрухи есть интересные, и научных форумов масса, да и почитать-посмотреть есть что. Во-вторых, у меня там внутри скорость временного потока регулируется. Я замедляюсь в десятки раз, — снисходительно роняет он. — Когда я на берегу.

— Хитро, — соглашаюсь, уважительно кивая. — Я тут думаю, что тебя десять часов не было. Волнуюсь местами. А ты полчасика в море поплавал.

— Типа того. Понимаешь, не всегда рефлекторное действие — самое правильное, — зачем-то начинает оправдываться он. — Я в первое время лез тебя агитировать, убеждать, воспитывать… А сейчас просто принял: это — не мой мир. И твоя голова — это твои, а не мои решения. У меня сразу всё и встало на свои места. Ну и, плюс, я категорически против твоей зависимости от меня в процессе принятия решений. Ты не должен ощущать постоянное присутствие за спиной кого-то ещё, это может сыграть очень плохую штуку в неудобный момент.

— СТОП. Я понимаю, о чём ты. — Кажется, мне сейчас удаётся пресечь ещё один сеанс бесплатных лекций.

_________

— Как же так, Бен?! — Сара металась по квартире, как тигр по клетке.

Только что по потолку не бегала.

К сожалению, надо себе признаться: с возрастом она не становилась ни лучше, ни красивее, ни мудрее. Хотя могла бы и постараться…

Может, три месяца назад не надо было идти у неё на поводу? И не стоило упаковывать мать этого соседского парнишки, Алекса, в деревянный ящик?

Тем более, как оказалось, все усилия были напрасными.

— Мы же честно заплатили невыплаченный залог! Мы же за всё з а п л а т и л и!

У жены было одно отвратительное качество. Даже два, если подумать. Она никогда не признавала своих ошибок и всегда стремилась вымазать говном всех вокруг, когда эта субстанция начинала сыпаться из неё по воле небес.

А ещё она истерила по нарастающей, мешая мужу думать. Как будто получала удовольствие от того, что имеет над кем-то власть (хотя, какое может быть удовольствие от того, что ты не даёшь своей половине решить свою же проблему?! Именно тем, что не даёшь себе труда посидеть тихо пять минут).

— Бен, ты мужчина или нет?!

А вот настал и крайний момент. Когда доходило до этой фазы, начальник (с прошлого месяца) криминальной полиции дистрикта знал: успокоить супругу в ближайшие два часа не удастся.

Эта обрюзгшая, толстеющая дура с седеющими волосами будет нудить и дальше. Затем попытается бросить в мужа чем-то тяжелым. Сценарий не нов, истерика не первая.

Эх-х, а есть же у других мужиков жёны, которые могут поддержать, хотя б словом…

К сожалению, сейчас обстоятельства не располагали к обычному течению разговора.

Бен поднялся с кухонного стула, в два шага приблизился к жене и, с удовольствием улавливая оттенки удивления и страха в её глазах, залепил ей короткую оплеуху:

— Села и заткнулась!

— Да как ты… — брови жены поползли было вверх, а сама она принялась набирать воздух для истошного крика.

Так себя муж никогда раньше не вёл. Ибо безропотно сносил все её капризы, не желая тратить драгоценные часы семейного отдыха на скандалы и ругань.