Ник лизнул Эшли в щеку. Она оказалась соленой от слезы и приятной на вкус — ароматной, персиковой, с налетом косметики, но даже ее химический привкус не мешал ему наслаждаться. Как бы Вулф не старался, Эшли преследовала его, порабощала, проникала под кожу и теперь, когда она узнала о том, что есть и вторая сторона жизни — оборотничья, лунная, все стало хуже некуда.

Сбегая от нее, казалось, что он еще ближе становится к ней. Как это возможно? Волк не может чувствовать такого по отношению к человеку. Возбуждение, минутное, недолгое, — может быть. Но поглощающую страсть, которая туманит мозг, пробирается в сны и заставляет кровь вскипать от одного только воспоминания о ее губах или запахе, — нет.

Это противоестественно самой природе.

Ник попытался расслабиться, чтобы снова стать человеком, и не с первого раза, но это ему удалось. Он прислушался к сердцебиению Эшли и понял, что она находится в глубоком обмороке — плохо, но не смертельно. Кларк буквально выгрызал сердце из несчастной девчонки, которая посмела встать между ним и его бывшей девушкой, и Ник подумал, что той просто не выжить, не справиться.

Он перетянул Эшли на пол, чтобы она легла ровно. Расправил ее руки, вытянул ровно ноги, повернул голову на всякий случай. Проверил дыхание — оно не сбилось, а значит, все ее органы в порядке, что не может не радовать.

Вулф прищурился и тут же увидел щиток возле неприметной двери, которая была уже закрыта предусмотрительно мулаткой. Он в два шага оказался возле нее, нашарил щиток и резко дернул рычаг, чтобы обрушить на помещение электрический свет. Освещение резануло глаза волков и полулюдей в процессе превращения, и через секунду Ник смог привлечь внимание к себе.

Мулатка, появившись как черт из табакерки, вылила в кучу из человеческой кожи и волчьей шерсти, бывшей прежде Салли и Кларком, ведро холодной воды и Блэквуд зашипел.

— Остановитесь! — громом пронзил голос Ника. — Довольно!

Его окрик действительно подействовал — в крови Ника был ген альфы, и он имел перед собой пример отца, который мог повелевать стаей.

— Хватит крови на сегодня!

Кларк зарычал, ощерившись, на Ника. Его морда вся была в крови и представляла жуткое зрелище. По шерсти стекала вода, смешиваясь с бурой кровью врагов и девчонки и оставляла на полу разводы.

— Блэквуд! — поддержала Ника мулатка — хозяйка заведения для оборотней. — Убийство человека карается смертью, не забывай.

Кларк зарычал. Оглянулся резко, опомнившись. Ник ухмыльнулся — они оба поняли, что тот увлекся, такое бывает, но хорошо скрывается. Однако здесь, в центре города, во время прайм-тайм, оказалось слишком много свидетелей, и их всех не перегрызешь, от них не избавиться.

Кларк встал на ноги человеком. Таким же окровавленным, мокрым, сильным, как был до этого волком. Он харкнул кровь в пол, глядя исподлобья на Ника — виновника свары.

— Девчонка жива, — просипел он.

— Не уверена в этом, — повела ухом мулатка.

— Ну вызови ветеринара, — хмыкнул Кларк, и кое-кто поддержал его из толпы оборотней, которые начали потихоньку обращаться в людей.

Кларк расправил плечи, выпрямился.

Обвел глазами весь сброд.

— Я заявляю права на этот город, на эту стаю. Я — сын альфы и могу управлять оборотнями сам. Я здесь самый сильный, и смогу удержать стаю в узде.

Оборотни притихли. То, что превращение Кларка потянуло за собой превращения остальных, показало, что тот действительно имеет влияние на волков. Даже тех, которых ни разу не видел. Они начали переглядываться, но пока никто не решался сказать слово против.

Ник же будто только этого и ждал. Он ухмыльнулся, расслабился, выпрямился, буквально выпячивая мощную грудь, натянутую светлой сияющей от пота кожей. В его глазах запрыгали бесенята, демоны затеяли игру.

— Нет, мы сделаем по-другому, — он выставил ногу вперед, не стесняясь своей наготы и открытости перед остальными и притягивая к своей персоне все внимание стаи. — Не ты один являешься сыном альфы. Я — Герра. — Вокруг пробежал ропоток узнавания. Герра — сильная и богатая стая. — Завтра у леса будет бой. Ты и я. Герра и Блэквуд. Победителю достанется все.

Кларк глянул зло.

Цыкнул.

Ник усмехнулся и отсалютовал присутствующим, нагнулся, взял на руки Эшли, прижимая к своей груди ее голову, осторожно, боязливо. Кивнул мулатке. Она открыла дверь в темный переулок, в конце которого стояла его машина. И вышел во тьму.

— Эй, Эш, тебе пора прийти в себя, — недовольно потряс за плечо девушку Ник. — Я понятия не имею, что делать с девчонками, которые бухаются в обморок.