– Ох, я не знала, что у нас гости, – Эва покраснела и поспешно скрылась в спальне.

Румянец на бледной коже хладнокровной выглядел невероятно ярким. Джасперу понравилось это сочетание, а еще ему понравилось, как она сказала – у нас. Как будто это и ее дом тоже. Это было странно. Он никогда не думал, что захочет жить с кем-то. Тем более с женщиной. Одиночество вполне его устраивало. До этого дня.

Эва снова показалась спустя минут десять. На этот раз одетая. Джаспер представил их с Крисом друг другу.

– Крис – твой обед, – заявил он.

– Как это? – испугалась Эва. – Я не хочу причинять ему вред.

– Ничего, – улыбнулся Крис. – Я привычный. Джаспер частенько пополняет мной резервы.

– Но разве так можно?

– Нам позволено питаться с разрешения другого существа и если это не вредит его здоровью, – пояснил Джаспер. – Если брать немного, то ничего страшного не случится. Ты должна попробовать. Без чужого тепла хладнокровный быстро заболеет и умрет. А ты сейчас одна из нас.

Крис первым протянул ей ладонь:

– Просто дотронься до меня, – предложил он. – Это несложно.

Эва сжала его руку подрагивающими пальцами и посмотрела на Джаспера в ожидании инструкций.

– Почувствуй его тепло, – подсказал он. – Проникнись им, впитай. Позволь ему течь в тебя.

Эва облизнула приоткрытые губы. Ее ресницы задрожали. Джаспер видел по лицу Криса, что процесс питания пошел. Парень стремительно бледнел. Но вот обратной реакции у Эвы не наблюдалось. Она не выглядела насытившейся.

Но, что еще хуже, она снова начала меняться. Хамелеон подстраивается под того, с кем соприкасается. Кажется, Эва совсем не контролировала свои способности. То ли не умела, то ли это было в принципе невозможно. Не исключено, что она обречена каждый раз становиться тем, до кого дотронется.

– Хватит, – Крис разорвал контакт рук. – Извини, Джас, больше не могу.

– Ничего, – похлопал Джаспер его по плечу. – Все отлично.

– Простите, – пробормотала Эва. – Я не хотела вам навредить.

– Все в порядке, – улыбнулся Крис. – Я – оборотень, мы быстро восстанавливаемся. Ускоренная регенерация и все такое.

Из-за скорого разрыва физического контакта Эва застряла где-то посредине между хладнокровным и оборотнем. Белые волосы, бледная кожа в сочетании с клыками и когтями смотрелись внушительно.

Эве это не нравилось, и она попросила, протянув к Джасперу руку:

– Можно?

Он без раздумий позволил ей дотронуться до себя.

Когда Крис ушел, и они остались вдвоем, Эва спросила:

– Не получилось, да?

– Это ты мне скажи.

– Я по-прежнему чувствую голод, – призналась она со вздохом. – Ничего не изменилось.

Джаспер и сам это видел. Может, внешне Эва хладнокровная. Но это лишь маскировка. Где-то глубоко внутри она нечто иное. И ей нужен другой вид пищи. Понять бы какой…

Жить с Эвой оказалось легко. Она была непривередлива, а еще аккуратна. Впервые Джаспер прочувствовал на себе, что означает выражение «женская рука». Эва навела порядок в подвале. Как любая женщина она облагораживала пространство вокруг себя, придавала ему уют и красоту.

Они проводили вместе много времени. Одно из условий Лекса, которое он поставил, позволив Эве жить вне Альянса, – Джаспер не должен был спускать с нее глаз. Они вдвоем ездили в штаб, на вызовы, а под утро гуляли по Циви.

Джаспер знакомил Эву с городом. Рассказывал о его истории, угощал местными деликатесами. Она слушала с восторгом и реагировала на все с детской непосредственностью: разглядывала витрины, пробовала новые сладости, общалась.

Он давно ни с кем так не сближался. В какой-то момент ему даже захотелось сделать Эве подарок, как-то порадовать ее, и он вспомнил о кулоне. Отдать его Эве Джаспер не мог, но он купил ей другой.

В тот же вечер он отдал подарок Эве. Джаспер боялся, что она разочаруется, кулон все же не тот. Но она была счастлива.

– Он очень красивый, – сказала она. – Спасибо!

В порыве радости и благодарности Эва поцеловала Джаспера в щеку. Прикосновение ее губ к его коже отозвалось небывалым всплеском эмоций. Он и не думал, что еще способен на такое. Все же Мрак откусил от его чувств порядочный кусок и не собирался на этом останавливаться. Тем приятнее было снова ощутить хоть что-то.