– Звали, товарищ капитан?

– Звал. Мне тут Женя одну толковую мысль подкинул. Машин легковых тут особо не заметно, тем более – таких, как наша. Которая полна подозрительных личностей, большинство которых не говорит по-немецки. С американской радиостанцией в багажнике, да плюс с двадцатью килограммами тола и двумя дюжинами взрывателей.

– И что? – Удивлённо спросил Котёночкин.

– И то, Володя, что если у немцев тут есть пеленгаторы и ягд-команды для отлова нежелательных радиолюбителей – то мы для них лакомый кусок. Если мы попадём под облаву – нас загонщики, обыскав, не обращая внимания на наши тодтовские документы, поволокут в контрразведку. То бишь в абвер. Или в четвертое управление РСХА, сиречь гестапо, что ни разу не легче. И там, и там не дураки сидят…. Посмотрят они на нашу радиостанцию, на наших орлов, вяло шпрехающих на немецкой мове с характерным восточнославянским акцентом – и капут. И нам, и нашему заданию…

– И что тогда мы будем делать?

Савушкин улыбнулся.

– А для этого я тебя и позвал. Ты карту изучил, правильно?

– Словакии? Ано… ну, то есть да. Ано по-словацки да. – Смущённо пояснил лейтенант.

– Очень хорошо. Глянь ещё разок и подумай, куда мы можем тихо и незаметно слинять – по возможности избегнув попадания в силки облавы, которую немцы организуют на подозрительных радистов. И я с тобой посмотрю…

Вдвоём с заместителем они скрупулёзно изучили карту – до Битчи все местные шляхи тянулись в меридиональном направлении, с севера на юг, а те, что уходили вправо или влево – заканчивались в гуще горных лесов. Савушкин раздосадовано бросил:

– Ну вот как тут соскочить?

Лейтенант, всмотревшись в карту, ответил командиру:

– Есть шанс, товарищ капитан. Если успеем проскочить Шкорубы – то можно вывернуть налево, там дорога идет через перевал, и спускается в Вельке Ровне. А это уже совсем другая песня…

– Покажь! – И Савушкин внимательно рассмотрел предлагаемый маршрут. Да, вроде как дорога есть…. Ну что ж, выбирать не приходится! И, повернувшись к радисту, спросил:

– Женя, отправил? Получение подтвердили?

Лицо Строганова, обернувшегося к капитану, выражало крайнюю степень досады. Сержант ответил раздражённо – что для флегматичного радиста было крайне несвойственно:

– Никак нет, товарищ капитан, квитанцию не получил.

Савушкин про себя выругался. Твою ж мать, не везёт, так не везёт, бедному жениться – ночь коротка! И бросил решительно:

– Передавай ещё раз!

Радист покачал головой.

– Рискуем.

– Знаю. Отправляй. – Савушкин понимал, что повторной отправкой радиограммы он ставил группу под реальную угрозу – но на то и война…. В Центре должны знать всё о силах немцев и их планах, для того его и ребят сюда и послали. Ну а риск…. Риск есть всегда. Такая работа…. Обернувшись к разведчикам, капитан вполголоса скомандовал:

– Так, хлопцы, пока Женя стучит на своей шайтан-машине – живо собираемся, чтобы, как только он закончит – нас тут же и след простыл.

Дважды повторять не пришлось – группа быстро подготовила «хорьх» к отъезду, и как только радист молча кивнул – де, всё в порядке, квитанция получена, информация в Центре – машина разведчиков, утробно заурчав, двинулась к дороге на Битчу.

Следующие полчаса пути, до поворота на Вельке Ровне, прошли в тревожной готовности к возможным неприятностям – разведчики внимательно всматривались вперёд, держа оружие наизготовку. К счастью, до самой деревни Шкорубы им никто навстречу не попался, и как только лейтенант, глянув на карту, молча показал старшине едва заметный среди зарослей дикого хмеля поворот налево – Костенко тут же направил «хорьх» в гущу леса. Дорога пошла вверх, запетляла среди густого ельника – и внезапно Савушкин скомандовал:

– Олег, глуши!

Старшине два раза повторять не пришлось – он тут же заглушил мотор и вздёрнул рычаг ручного тормоза.

Капитан вполголоса спросил:

– Слышите?

Через сорок секунд абсолютной тишины Некрасов кивнул.

– Мотоциклы. В гору. По нашу душу, похоже….

Вскоре стрёкот мотоциклов стал различим без всякого усилия – по дороге, едва различимой среди гущи леса, от Битчи вверх мчалось три «цундаппа», за которыми, то отставая, то нагоняя своих гончих, ползли бронетранспортёр и два грузовых «опель блитца».

– Ого! – вполголоса изумился Некрасов.

– А ты думал! – ответил старшина. И добавил: – Ягд-команды тут серьезные! – и повернувшись к командиру, спросил: – А теперь куда, товарищ капитан?

– Подальше от точки выхода в эфир. До темноты надо добраться до перевала, времени осталось час, от силы, а ехать ещё ого-го! Так что по машинам, хлопцы!

Тьма, как всегда в горах, обрушилась на них внезапно. – к счастью, «хорьх», хоть и с немалым трудом, но дотащил группу до перевала, так что всё было не так уже плохо. Единственно, что смущало Савушкина – довольно странная группа домиков на самой вершине, никак не похожих ни на жилища лесорубов, ни на хижины пастухов – причём выглядели они безжизненно, лишь в одном окне теплился огонёк керосиновой лампы, едва различимый в обрушившейся тьме.

– Володя, как думаешь, что это за стойбище? – спросил капитан у своего заместителя.

Лейтенант, тщательно всмотревшись в группу строений – радостно ответил:

– Да это метеостанция!

Савушкин про себя присвистнул. Этого только не хватало…. Но выбирать не приходилось – домишки этого странного селения (странного – потому что горцы никогда не строят дома на вершинах гор, их жилища и прочие хозяйственные помещения – в долинах) располагались аккурат у дороги, и мимо проехать никак не получалось…. Да и куда ехать? Ночь на дворе.