Шрифт:
Когда Андрей заглушил мотор, они все, как по команде, повернули головы в их сторону. Андрей стащил с головы шлем и позвал парня, сидевшего с краю:
— Слышь, пойди сюда!
Тот не спеша поднялся и подошел, остановившись в нескольких шагах от мотоцикла.
— Ты кто? Обзовись, — тоном, не предполагающим отказа, сказал Андрей.
— Вовчик я, Попов.
— Что, магазин подломили? — спросил Андрей, кивая на стол.
— Ага, — довольно ухмыльнувшись, кивнул тот,
— Вовчик, подскажи-ка, корешок, Сёма Щепа здесь живет?
— Ага, вон, в первом подъезде.
— Лады. Ты, Вовчик, присмотри пока за аппаратом, нам еще сегодня долго кататься, братву собирать.
Гордый делом, порученным, как ему показалось, настоящими блатными, Вовчик прикипел к мотоциклу.
На четвертый этаж Андрей взбежал намного раньше Михаила, который поднимался чуть медленнее, и успел прислушаться к тому, что творилось за дверью в одиннадцатую квартиру.
— Что там? — шепотом спросил подошедший Михаил.
— Бухают. Вроде четверо или пятеро, слышно плохо. Ну что, я звоню в дверь, кричу, зову Сёму, а как откроет, ты его примешь у двери, а я прямо перед глазком стоять буду, чтобы не напугать.
— Договорились, — сказал Михаил, доставая свой пистолет, — начинай.
Андрей нажал сразу на три звонка, не глядя, к кому они, а другой рукой заколотил в дверь кулаком и закричал самым пьяным голосом, какой только мог изобразить:
— Сёма! Щепа! Открывай!
Через минуту из-за двери мужской голос спросил:
— Кто? Кого хоть принесло?
— Да это же я, Андрюха с Пресни, помнишь? Должок принес вот! Открывай, Сёма, выпить охота, а не с кем! А у меня с собой!
Щелкнул замок и дверь открылась. В сумерках затемненного коридора Андрей увидел среднего роста мужчину лет сорока, с выдающимся чубом, которому позавидовал бы любой казак и шрамом на правой щеке, из-за которого на лице Сёмы постоянно присутствовала половинка улыбки. За этот чуб и схватил его левой рукой Михаил, вытащив на лестничную площадку и приставив к левому глазу пистолет, который он держал в правой руке.
— Сколько человек в квартире? — спокойно и буднично спросил Щепу Михаил, чуть сильнее вжимая ствол в глаз.
— Че... че... тве, — пролопотал он.
— Где они? — продолжил Щербаков.
— В ко... комнате, у меня в комнате все.
— Сколько стволов?
— Два, у меня и у Аркаши.
— Уже один, — сказал Михаил, доставая у Сёмы из-под брючного ремня наган. — Где Аркаша сидит?
— Возле окна, справа, он один, сразу увидите, с усами.
— Что с женщиной?
— Я... я... Мы не хотели, Ирка сама, я ее случайно подстрелил, кто ж знал, что она помрет сразу... А тех Аркаша хотел, это не я...
— Что с теми, что в комнате? — тряхнул его за чуб Михаил.
— Ничего, они там сидят, не высовываются.
— Что ж, Сёма, пойдем, — и Михаил толкнул его вперед стволом пистолета. — Мои слева, твои справа, — тихо сказал он Андрею, хватая Щепу за ворот.
Тот, как загипнотизированный, пошел перед Михаилом и открыл дверь в свою комнату. За столом сидели четверо мужчин, в этот момент поднявшие стаканы с водкой, собираясь чокнуться. Михаил толкнул Сёму вперед, так что тот упал на пол прямо перед столом, шагнул влево, освобождая место Андрею и они начали стрелять почти одновременно, как и договаривались. Аркаша, у которого и вправду за поясом торчал наган, дотянуться до своего ствола не успел и сейчас лежал на столе лицом вниз, под ним расплывалась лужа крови. Еще двое упали на пол и не шевелились, и только тот, по которому Андрей стрелял первым, лежал на полу у окна и хрипел, подергивая левой ногой. В воздухе витал густой запах сгоревшего пороха, крови, разлитой водки и дерьма. Сёма Щепа лежал на полу, куда его толкнул Михаил и испуганно пялился в ствол Андреевой Беретты. Андрей шагнул поближе к нему и выстрелил в лицо.
— Всё, готовы, — сказал Михаил, подойдя к столу и посмотрев на лежавшие на полу тела. — Дверь только закрой, чтобы девчонки не увидели.
Закрыв дверь в первую комнату поплотнее, Андрей подбежал к третьей двери и закричал, застучав в нее кулаками:
— Лена, Настя, я здесь! Это я, Андрей!
__________________________________
[1] 16 октября 1941 года — единственный день в истории московского метрополитена, когда он был закрыт: готовились к подрыву тоннелей.
[2] Мотоцикл ПМЗ-А-750 в конце тридцатых стоил 7760 рублей, примерно 25 средних зарплат рабочего.
Глава 14
И время убивать и вдохновляться...
16 октября 1941 года
Из-за двери послышалась возня и Андрей услышал голос Насти:
— Дядя Андрей, это ты?
— Я, Настенька, я! С вами всё в порядке?
— Да. А эти где? Это ты стрелял?
— Эти уже не помешают. Выходите, поедем домой.
— Сейчас, мы тут завалили дверь, теперь эту кучу разобрать надо, — сказала Елена.
— С вами точно всё в порядке? — спросил Андрей.
— Да. Теперь да, — ответила она.
За дверью слышались громкие звуки: то гром, то стук, что-то падало и звенело. Подошел Михаил, успевший бегло осмотреть квартиру, громко сказал в сторону комнаты:
— Лена, Настя, здравствуйте, выходите уже быстрее! — и добавил намного тише, почти шепотом, Андрею на ухо. — Женщину нашел, в кладовке, я закрыл ее там, чтобы девчонки не увидели, очень уж они ее... Пойду, хоть руки помою, за урода этого держаться пришлось, тьфу, мерзко.
Наконец, после того, как еще что-то за дверью с шумом загрохотало, щелкнул замок, дверь приоткрылась немного.