— Спасибо, но, может, мне удастся выяснить что-то самой?

— Ну уж, нет. Сделка есть сделка. — Он и сам удивился, что сказал это.

Что за черт! Он мог бы разом избавиться от странного влечения к Саре. Если она все же окажется дальней родственницей Эналайз, ему придется встречаться с ней на каждое Рождество. Нельзя допустить, чтобы их отношения зашли за рамки дозволенного.

— Что ты точно мог бы сделать для меня, так это сказать мне, где Эналайз стрижется.

— Что? Зачем тебе это знать?

— Хочу сделать такую же прическу и посмотреть, насколько мы похожи.

— Не делай этого!

— Почему?

Почему!.. Потому что он очарован роскошной длиной ее волос и ему нравится ее прическа.

— Потому что сегодня суббота, — сочинял он, — и в парикмахерской полно народу.

Сара нахмурилась, взяла фотографию Эналайз и снова посмотрела на нее.

— Тогда я обрежу их сама.

— Ты не сделаешь этого! Сара вошла в ванную и начала распахивать ящички и шкафчики.

— Что ты ищешь?

— Ножницы.

— Но это же безумие!

Она наконец достала большие блестящие ножницы.

— Пожалуйста, Лукас! Ты не представляешь, как это важно для меня. У меня же никогда не было семьи, за исключением матери: ни отца, ни братьев или сестер, ни бабушки с дедушкой, ни тети или дяди, даже близких и преданных друзей, потому что мы слишком часто переезжали. А недавно я узнала, что у меня нет и родной матери.

Прислонившись к мраморному туалетному столику, Лукас скрестил руки на груди.

— Наверно, действительно не представляю. Иметь родственников не значит иметь семью.

— Что произошло с твоей семьей, Лукас? неожиданно спросила она.

Ее нежные слова затронули что-то глубоко спрятанное внутри него, пробуждая в нем желание рассказать этой девушке все без утайки.

— О, черт! — Он резко повернул стульчик и взял ножницы из рук Сары. — Садись, я обрежу их сам. Не думаю, что это труднее, чем вырезать аппендикс.

Сара послушно села, сложив руки на коленях. Лукас взял косу и распустил пряди. Они рассыпались по ужасному розовому платью, словно блестящая и гладкая вуаль.

Он провел по ним расческой, потом с сожалением покачал головой и положил ножницы на мраморный столик.

Сара повернулась на стуле, взяла ножницы и сама отрезала толстую прядь волос.

— Сейчас тебе придется закончить начатое, или я действительно буду выглядеть странно. — Она запнулась, но потом тихо добавила:

— На сегодняшнем обеде.

— Тебе не обязательно идти со мной на обед, ведь это не было частью нашего первоначального соглашения.

— Если ты хочешь, я пойду, чтобы тебе не пришлось объяснять, где твоя невеста. Я уложу волосы, накрашусь, как она, и вот увидишь, у нас все получится.

Сара и сама толком не поняла, с чего это она вдруг предложила пойти на обед с Лука-сом. Возможно, из-за того, чтобы заставить его обрезать ей волосы и помочь ей выглядеть в точности как его невеста. Но ее не удовлетворило такое простое объяснение. По правде говоря, ей не хотелось терять единственную связь с женщиной, которая могла оказаться ее сестрой.

Лукас снова встал у нее за спиной, его длинные и нежные пальцы подняли ее волосы, коснулись шеи… его прикосновения приводили ее в необычайный восторг.

Это странное непреодолимое влечение к Лукасу совсем не нравилось Саре. Даже если бы он не был женихом Эналайз, они жили в совершенно разных мирах. Этот мужчина врач, друг семьи, которая основала этот город. Ее мать часто повторяла, что в жизни таких людей для нее нет места. Да она и сама чувствовала себя неуютно в мире Лукаса и Эналайз.

Девушка сидела не шевелясь.

— Ну, вот и все, — процедил Лукас, кладя ножницы на туалетный столик и отходя немного назад. Похоже, оперировать людей легче, чем стричь волосы.

Сара посмотрела на себя в зеркало. Пушистая челка закрыла ей лоб, а сами волосы были длиной до плеч. Она повертела головой.

— Они такие легкие.

Лукас стоял у нее за спиной. Их взгляды встретились в зеркале.

— Что ты об этом думаешь? — спросила Сара.

Он довольно долго молчал.

— То ли ты похожа на Эналайз, то ли она на тебя. — Он улыбнулся. — Краситься будешь сама.

Несколько минут спустя в зеркале на Сару смотрела Эналайз.