– Рыбак рыбака видит издалека, – подшутил кто-то из капитанов. – А насколько верны эти сведения?

– Кентарх30 Георг сам видел пиратский флот. По его мнению, нам их следует ожидать не позднее полудня следующего дня. Расскажи собранию, что ты видел, – повернулся к Георгу Василий.

– Их очень много, – доложил Георг. – Они шли к Криту ордером в линию. Я насчитал 24 корабля на горизонте. Да еще с десяток галер стоит на Крите.

Капитаны зашумели. Некоторые вскочили, судорожно хватаясь за рукояти тесаков.

– Тридцать против наших восемнадцати с дромоном и прибывшей галерой. Верная смерть. Надо слать вестовых за подкреплением.

– Молчать! – Василий ударил по столу. Кувшин с вином опрокинулся, залив стол красным вином. Все тупо уставились на это красное пятно, как на предзнаменование. Наступила тишина.

– А как же победа объединённого флота Византии и иберийских арабов Кордовы над флотом Фатимидского халифа у Сицилии? Разве там пиратов было меньше? – Вспылил Василий.

– У мыса Мазары флоту Гонгилы помог внезапно налетевший шторм, – проворчал один из капитанов. – А кто поможет нам?

– Может быть, отступим и подождем фемный флот Кивирреот31 из Антальи32? – Предложил другой.

– Ждать мы не можем и отступить мы не можем,– возразил Василий. – В свете сложившихся обстоятельств я вынужден раскрыть сведения государственной важности, не подлежащие разглашению.

В Гитио находится магистр Фока. Он прибыл с неофициальной миссией для приглашения родителей невесты на обряд венчания в Константинополь. И это мероприятие произойдет сразу после триумфа победителей из Лангобардии.

В каюте повисла гробовая тишина.

– Теперь вы понимаете, что отступать нам некуда, – усталым голосом продолжал Василий. – Если что-либо омрачит радость царского венчания, виновных ждет позор и казнь. Отступим – смерть, останемся – смерть. Но, оставшись, ценой наших жизней мы сможем задержать флот агарян. И еще сможем отправить вестовых в Гитио и Константинополь. Пусть готовятся к нападению.

По мере того как Василий говорил, речь его становилась все громче и тверже.

– Дадим византийским стратигам время на подготовку к встрече врага. А сами умрем, но зато со славой! – Вскочил Василий, подняв руку с обнаженным тесаком.

Капитаны снова зашумели. Не все были готовы сложить головы «просто так».

– Разреши мне сказать, наварх, – начал не спеша Эрман, прерывая гомон.

– Говори, Германариг.– Василий устало опустился на стул.

– Отправить вестовых конечно надо. Но мать Слава предпочитает победителей, а не побежденных. Давай посмотрим, что мы имеем? – Эрман начал раскладывать на столе предметы. Все уставились на стол.

– Вот дромон, – он поставил кувшин с вином в центр стола.

– Вот наши галеры и ладьи, – он поставил впереди кувшина три кружки.

– А вот это флот азиатских арабов. – Он сгреб остальные кружки в другой конец стола и выстроил друг за другом – «змеей».

– В каждой ладье в среднем по пятьдесят воинов, на каждой галере около сотни человек гребцов33 и морских пехотинцев34, не считая флагмана. У противника и галер больше, и воинов. Следовательно, в абордажной сцепке нас задавят.

Капитаны загалдели – это и так ясно. На каждый корабль по два пиратских. Внезапно Эрман ударил по столу так, что кружки подпрыгнули.

– Тише! Я не все сказал. – Он обвел тяжелым взглядом присутствующих. После того как гомон прекратился, спокойно продолжал:

– А сказал я, что в абордажную схватку нам вступать не стоит. Но теперь подумайте, чего у нас есть, а у них нет? Чего боятся пираты? – Спросил Эрман и сам себе ответил: – Сифонафор с мидийским огнем!

– Да, но таковыми оборудован лишь флагманский дромон, – теперь живо заинтересовался и Василий.

Все уставились на кувшин, как на Мессию. И снова загалдели.

– Тишина! – снова проревел Эрман голосом, который перекрывал рев бури на море. Галдеж стих, и он снова продолжал спокойным голосом:

– Допустим, что дромон нападет здесь, на голову «змеи». – Он поставил кувшин перед тремя кружками.

– Я успею сжечь пару кораблей, – ответил Василий. – Остальные либо возьмут меня на абордаж, либо обойдут стороной.

– И такое же произойдет, напади дромон в любом месте этой «змеи». Значит, такой план нам тоже не подходит, – рассуждал Эрман.