Точно! Это сцена из жизни! А вот эта маленькая, которую волокут — она сама! А это… ее мать?! Наверное…

Уна пододвинула стул, присела рядом обняла Диану за плечи, прижала к себе. Девочка была очень напряжена, но Уна погладила ее по спинке, по шейке, и Диана расслабилась, лицо ее стало умиротворенным и совсем-совсем детским. Так они сидели некоторое время, а потом Уна спросила:

— Расскажешь мне? Откуда ты пришла, и что это за женщина, которая тебя тащит…

Диана заметно вздрогнула, снова напряглась, но Уна поспешно сказала:

— Если не хочешь, можешь не говорить! Если тебе неприятно! Когда-нибудь расскажешь! Если захочешь! Но лучше расскажи сейчас, тебе будет легче. Я вот что тебе скажу — ты никогда, никогда больше туда не вернешься! Ты будешь жить со мной, и я никогда не дам тебя в обиду!

— Н-н-никогда? — с надеждой спросила Диана, поднимая к Уне лицо с дорожками слез — А Кархил будет?

— Будет! — торжественно ответила Уна, и голос ее не дрогнул — Конечно же будет! Как нам без Кархила?! Он же наш друг!

— Т-т-ты не отдавай меня, л-л-ладно? — попросила Диана, прижимаясь к женщине, платье которой сбоку уже промокло от слез — Она м-м-меня убьет! Она м-м-меня хотела у-у-убить, н-но д-д-дядька не дал!

«У девочки большие проблемы с речью!» — в который уже раз с замиранием сердца констатировала Уна — «Надо лечить!»

— Кто эта женщина? — мягко спросила Уна, и не была удивлена, услышав ответ. Чего-то подобного она и ожидала.

— Это м-м-мама. Злая м-мама — ответила девочка — Она м-м-меня не хотела, я родилась. Она хотела сделать а-а-аборт, но у нее не получилось. А п-п-получилась я.

— Что такое «аборт»? — спросила Уна, уже собственно догадавшаяся, что это такое.

— Э-э-это когда м-м-мамы не х-х-хотят ребеночка, они идут к л-л-лекарю, и тот д-д-делает, чтобы ребеночка н-н-не б-б-было.

Уна закусила губу. Она все поняла. Все-все! И то, почему на Диане так много шрамов. И то, почему она боится резких движений. И почему она заикается. И ей очень, очень захотелось сделать так, чтобы «Злая мама» умерла. И не просто умерла, а как-нибудь мучительно, страшно! Чтобы дергалась на колу и умирала сутки, двое, трое! Женщины мечтают о ребенке, как о величайшем сокровище, главном сокровище в мире! И не могут его иметь. А этой твари боги послали замечательную, красивую, умненькую девочку, и она истязала ее так, как истязают самые настоящие палачи!

Через час Уна уже знала практически все, что хотела знать на первых порах. И пусть это был другой мир, не тот, в котором живет Уна — какая разница, в самом-то деле? И в этом мире, и в другом — живут люди. Хорошие, добрые, злые и равнодушные, злодеи и герои, и неважно, что в одном мире люди ездят на лошадях, а в другом на железных повозках. Ничего не меняется. Злодеи остаются злодеями, а люди — людьми. Да, жаль, что она не может добраться до этой твари! Уна сделала бы так, чтобы та мучилась до конца жизни и умерла в мучениях! И наплевать на этику лекарей — злодеев нужно карать! И кара эта должна быть страшнее, чем совершенные ими преступления!

А когда успокоилась, стала расспрашивать Диану о ее мире. И немало подивилась. Девочка не умеет врать, так что рассказы о железных птицах, летающих по воздуху и вмещающих много-много людей (надо поучить Диану счету!) ее просто поразили. Она даже переспросила — может это были драконы? Но Диана сразу пресекла ее подозрения — нет, драконов она знает. Драконы живые, они в сказках живут. А это — самолеты. Самолеты делают люди на заводах. А потом их водят летчики, и люди покупают билеты, чтобы лететь на самолетах.

Все разложила по полочкам — умная девочка! И на удивление много знающая. Как сказала Диана — все, что она знает, узнала из волшебного ящичка, который называется «телевизор». Там и сказки, там и фильмы, и песни. Рассказывают о других странах, о мире, обо всем на свете — только смотри и слушай. И она смотрела и слушала. А ум Дианы пытливый, любопытный, память великолепная — вот и наслушалась, сама того не осознавая запомнила все. А снадобье, которое Уна приготовила, вытащила эту самую память. Все, что Диана видела и слышала, она помнила так, будто видела и слышала это пять минут назад. Очень интересный эффект! Уна о таком никогда не слышала. Впрочем — она не так уж и много работала со снадобьем Памяти.

***

Диане давно не было так хорошо. Вернее — никогда не было! Она ела, пила, спала, обнималась с Кахиром, разговаривала с феей, снова ела и пила, и снова разговаривала. Разве это плохо? Только не хватало телевизора — мультики посмотреть, или кино. Правда в фильмах Диана почти ничего не понимала, но все равно интересно.

Но скоро и телевизор забылся — не до него было. Фея не ругалась, не била Диану, но так строго иногда смотрела, что Диана ее даже немного боялась и делала все, что та скажет. Да и не хотелось обижать такую замечательную фею! Красавицу! Умную, как… как… учительница! Диана видела учителей в фильмах, и все они были ужасно умными. Вот как Уна! Нет, Уна все равно умнее. Умнее ее точно никого нет!