— Паш, где она? — без предисловий выкрикнул он. Настя хмыкнула за спиной.

— Зачем тебе? Все же кончено, Илюх. Ты разве не этого хотел?

— Нет. То есть да, но…

— Оставь ее в покое. Уже поздно, — Павел отключился.

Илья с размаху запустил телефон в стену, и тот рассыпался на части.

Настя с округлившимися глазами отступила назад.

— Я не узнаю тебя, Илюш.

Он и сам себя больше не узнавал. Вышел на улицу. Ему нужен воздух. Казалось, его не хватало.

Опять начал накрапывать дождь. Мужчина задрал голову кверху, подставляя лицо каплям. Пусть смешиваются с соленой влагой, текущей из его глаз. Кто сказал, что мужчины не плачут. Плачут, когда никто не видит.

Паша подъехал к дому, удивленный, что свет ещё горит в окнах и на веранде. Уже хотел подняться на крыльцо, когда кто-то схватил его за плечо. Мгновенно встал в оборонительную позицию.

— Да я это, я.

— Уф, — выдохнул с облегчением. — Ты чего бродишь по ночам?

— Жду. Тебя.

Чёрные густые брови полковника взметнулись.

— Куда ты ее дел? Где Лаванда?

— Разве ты не хотел, чтобы она ушла из твоей жизни, Илюх?

Мужчина промолчал, опустив голову.

— Знаешь, — Воинов похлопал приятеля по плечу. — Она хорошая. И она правда тебя любит. Тебе этого достаточно?

Илья встрепенулся.

— Да, Паш. Мне больше ничего не надо.

— Хорошо. Тогда я должен тебе кое в чем признаться.

— В чем? — Илья вдруг испугался.

— Это я привёз Аню к тебе и забрал ее тогда, той ночью, тоже я.

Илья непонимающе смотрел на Воинова.

— Она не могла поступить иначе. Подписала соглашение. Умеет держать слово, Илюх, твоя Анька. Вячеслав Ильич нашёл ее для тебя. Она была его соседкой. Училась в институте, подрабатывала в местном клубе. Денег же не хватало. А у неё ещё бабушка в Архангельске осталась. Твой дядька поручил ее для тебя раздобыть. Ты же сразу на неё запал. Ещё тогда, когда Настя тебя первый раз в клуб вытащила.

— Ты там тоже был?

Павел кивнул, продолжил.

— А остальное было делом техники. Генерал подстроил так, чтобы у Ани не осталось средств к существованию. Ещё подружка Лина постаралась. Это было нам на руку.

— Черт, дядя Слава. Зачем? На фига надо было это делать?

— А ты вспомни себя, Илюш. Тебе на баб было страшно смотреть. Краснел, бледнел, чушь всякую нёс.

— Тебе Настька рассказала?

— Да чего тут говорить. Я сам все это видел.

— И, значит, Лаванду вы подставили под раздачу?

— Она не хотела, честно, Илюх. Пришлось. Кто знал, что вы втюритесь друг в друга.

— Втюрились… — Илья хмыкнул. — Да вы со своими дурацкими махинациями людям жизнь ломаете. Не, ещё не поздно… Надо все исправить.

Илья бросился к машине.

— Куда ты?

— К ней.

Павел усмехнулся. Интересно, где он ее найдёт.

Хотел было остановить Илью, но передумал. Пусть покатается на машине, подумает, остынет немного.

У Ильи внутри все кипело. Он был в бешенстве. Ругал на чём свет стоит и Воинова, и себя. Но ещё больше он был зол на своего родного дядю. Как можно так манипулировать людьми. Это же жизнь, а не шахматная доска. Неужели для заржавевшего чекиста люди превратились в пешки. Илья с утра припоминал, с какой нежностью Дядя Слава отзывался о своей соседке. Так зачем же он решился на такое, зачем?

Илья хотел проехать сразу до Москвы, но в последнюю минуту решил свернуть. Он не сможет успокоиться, пока не выскажет своему родственничку все, что о нем думает.

Вячеслав Ильич долго не открывал дверь. Он никогда не вставал так рано. Наконец, Илья услышал шарканье тапочек. Раздался скрежет и щелканье замков.

— Илюша… — лицо генерала было сонное, глаза полуприкрыты.

— Дядя Слава, мне нужно спросить у вас кое о чём.

— Ну давай, проходи же. Кофе сейчас сварю.

— Не надо. Я тороплюсь.

Вячеслав Ильич покачал головой.

— Эх, молодежь. Торопится он.

Заметив, серьёзное выражение лица племянника, спросил.

— Ну?

— Аня. Ваша соседка… Дядь Слав, как вы могли с ней так поступить?

Генерал закатил глаза.

— Господи! Ты все о ней?

— Да, именно о ней. Я напортачил, свалял дурака. Она ушла. Теперь мне кровь из носа надо её вернуть.

— Ну что ты, мой мальчик, у тебя таких Ань будет до фига и больше. Не вини себя. Одна ушла, другая пришла.