— Поэтому вы так и остались одиноким после того, как тётя Света от вас ушла? Потому что просто привыкли использовать женщин?

— Неправда! — Вячеслав Ильич повысил голос. — Я служил Родине. А для этого все цели хороши. И тебе советую думать о первоочередных задачах, а не о девичьих обидках. Девчонка получила деньги, и все — финита ля комедия.

Илья поставил на стол кожаный портфель, который держал в руке.

— Вот эти деньги. Они ей не нужны.

Генерал нахмурился.

Илья рассмеялся.

— А знаете, что ей нужнее? Нормальные человеческие отношения, доверие. Ей нужен я.

Генерал всплеснул руками.

— Какая самоуверенность! Откуда ты знаешь, мальчишка, что твоя Аня не лежит сейчас в койке с одним из своих клиентов.

— Да нету у неё никого. Я — ее клиент. Единственный. Я слишком хорошо знаю свою Лаванду.

Вячеслав Ильич только покачал головой.

— Ох, Илюшка, смотри не ушибись. Слишком долго будет твоя рана заживать. Я ведь тебе только лучшего желаю.

— Не ожидал я от вас, дядя Слава, такой доброты, — с сарказмом произнёс Илья. — Думаю, вы все-таки должны принести Ане извинения.

— Я? — Волков громко расхохотался. — И не собираюсь. Ты ещё поймёшь, как я был прав.

Уже в дверях Илья обернулся.

— Я помню, что вы всегда очень хорошо отзывались о своей соседке Анечке. С такой теплотой и трогательной заботой. Словно она для вас была родная. Как же так?

Вячеслав Ильич опустил глаза, тяжело вздыхая.

Илья поставил свою машину на то же место, где и в прошлый раз. Несколько лишних метров помогут ему справиться с учащенным сердцебиением. Хотя вряд ли. Сейчас он напоминал себя семилетней давности. Смущенного, нерешительного, испуганного.

Подошёл к металлической двери. Достал ключ. Вот и пригодился наконец. Мужчина сделал слепок ключа ещё давно, но так и не успел им воспользоваться.

Он знал, что Лаванда здесь. Даже не надо было спрашивать Пашку. Илья опять чувствовал ее, словно они были единым организмом.

Потихоньку отворил дверь и также тихо закрыл ее, стараясь не шуметь. Потихоньку спустился вниз.

Он сразу увидел ее. Она лежала на надувном матрасе, крепко спала. Как обычно, положив под щеку ладошку. Илья стоял, глядел на неё. Будто что-то почувствовав, Аня заворочалась. Открыла глаза, села, подтянув к груди плед. Её ещё сонные глаза-щелки моментально распахнулись.

— Ты? Как ты сюда вошёл? Павел?

Илья достал из кармана ключ.

— Не-а. Это мой.

— Твой… — она хмыкнула. Илья сглотнул. Взгляд девушки был усталый и какой-то отчуждённый.

— Зачем ты здесь? Деньги привёз? Мне же не надо, Илюш…

Мужчина опустился рядом с девушкой на матрас, который немедленно просел под тяжестью его тела.

— Я знаю, Лаванда. Ничего я тебе не привёз.

Он замолчал.

— Знаешь, — она вздохнула. — Только что я видела тебя во сне, открыла глаза, а ты здесь. Только во сне все так было просто и хорошо. А тут…

— Можно мне остаться с тобой? И во сне, и так, по-настоящему?

— Боюсь, ты опоздал. Я завтра уезжаю в Кинешму. У меня бабушка там жила. Квартира осталась.

— Ань, я идиот. Знаю, что поступил с тобой отвратительно. Что-то нашло на меня. Как затмение.

Он взял её руки в свои, стиснул их. Клетчатый колючий плед соскользнул с груди девушки, являя взору Ильи кремовую ночную сорочку с глубоким вырезом.

— Я думала, что хорошо знаю тебя, Илюш. Оказывается, ты не такой. Тогда ты казался таким нежным мальчиком, и я так была влюблена в тебя. Прям по самые уши, — Аня улыбнулась, словно прислушиваясь к себе. — Искренний, мягкий… Да в общем-то, я и сейчас люблю тебя. Я же сказала тебе вчера. Помнишь?

Илья кивнул.

— Это как отголосок. От этого никуда не деться. Поэтому я уезжаю. У тебя совершенно другая жизнь. Хм, бандитские разборки, куча бабла, светское общество, красивые женщины…

Аня вытащила руки из его ладоней.

— Что мне надо сделать, чтобы ты осталась со мной, Лаванда?

— Просто любить меня, — она слегка повела бровями.

— Но я же и так люблю тебя, разве ты не видишь? Я не смогу без тебя, Ань.

Илья обхватил ее, прижимая к груди.

— Моя девочка-лаванда. Не бросай меня, я тебя умоляю.