После обеда я опять намеревалась засесть за легенды, но судьба распорядилась иначе. В больничный корпус вдруг прибыла большая партия больных. Притом помимо обычных клиентов — бродяг и нищих — было много и вполне состоятельных людей, которым "посчастливилось" попасть в давку на городской ярмарке. Все целители, в том числе и старшекурсники были призваны в больничный корпус. Нам же, первокурсникам, пришлось взять на себя обязанности санитарок, которые просто валились с ног от наплыва пациентов. При этом и маги и простые целители работали рука об руку. Пока Эжен с обычным ворчанием намывала полы в палате, которую срочно надо было подготовить для новой партии больных, я тут же спешно меняла постельное белье. Встряхнув покрывало на одной из кроватей, заметила, что к моим ногам что-то упало. Это оказался серебряный кулон на обычной суровой нитке, которая была порвана. Так это же кулон старухи гадалки. Я помню, что на ней был такой. Кулон был вполне обычный — округлой формы, размером с мелкую монету. На одной стороне изображена веточка какого-то растения. Ничего примечательного. Нитка оборвалась, а гадалка и не заметила пропажу. Надо поспрашивать о старухе. Я положила кулон в карман фартука и продолжила застилась постель.

Чуть позже поинтересовалась у одной из санитарок, пробегавшей мимо меня со стопкой полотенец:

— Вчера здесь старуха была, которая в канаву упала. Где она?

Санитарка на мгновение задумалась и устало отмахнулась:

— Так выписали утром. У неё же только ушибы, чего ей здесь отлеживаться? Домой поковыляла.

Я хотела расспросить где вообще можно найти теперь эту старуху, но тут пробегавшая мимо целительница Далила бросила мне:

— Быстро во вторую смотровую, там прибрать надо.

Я подхватила ведро с водой и поспешила в смотровую. Из-за двери доносились жуткие звуки: утробное рычание и хрип. Я открыла дверь и замерла на пороге. Магистр Льюис и Истон пытались скрутить какого-то паренька, который угрожающе рычал и пытался вцепиться в кого-нибудь зубами. Всклокоченные волосы и красные воспаленные глаза довершали облик одержимого. Я так растерялась, что застыла с ведром в руках, не зная, что дальше делать. И тут Истон глянул на меня и заорал:

— А ну пошла отсюда!

И в этот момент рычавший парень извернулся и сильно ударил ногой магистра. Льюис отлетел к стене, а одержимый вскочил с кушетки к которой его пытались прикрутить и бросился к двери. Я видела только пылавшие безумием глаза, оскаленный рот и стекающую по подбородку слюну. Не добегая до меня пару шагов, одержимый парень вдруг резко остановился, будто наткнулся на невидимую стену, жалобно заскулил и отшатнулся. Тут-то его и скрутили Льюис и Истон.

Стоит ли говорить, что в свою комнату мы вернулись уставшие и замученные. Не было никакого желания что-то обсуждать и вообще разговаривать. Даже приятное волнение в ожидании завтрашнего бала испарилось без следа. У меня нет-нет да появлялся перед глазами оскал того одержимого парня. Жуткое зрелище. Насколько мне известно, одержимые крайне опасны. В таком состоянии они не узнают даже родных и близких и могут запросто вцепиться в горло. Я вообще не понимаю, каким чудом мне удалось избежать зубов парня. Снимая фартук, я нащупала в кармашке кулон старухи. За всей этой суматохой так и не удалось узнать что-то о гадалке. Может, она сама догадается где обронила свою вещицу? Наверняка сейчас переживает, а я даже выйти за стены городка не могу, чтобы вернуть кулон. Вот ведь незадача.

На следующий день студентов снова ожидал приятный сюрприз. В честь предстоящего торжества решено было сократить количество занятий, чтобы студенты, а главное студентки, успели приготовиться к вечеру. Кое-как отсидев пару лекций, мы поспешили прихорашиваться и наводить красоту, насколько это было возможно. Когда я отправлялась в Институт, няня в тайне от моего отца сунула мне в чемодан пакет с папильотками. Отец был категорически против всяких ухищрений для прихорашивания. А вот няня считала, что девушкам необходимо всячески подчеркивать и демонстрировать свою красоту. И я была с ней полностью согласна. Сейчас, вдали от строгого ока отца, я наконец-то завью локоны, которые мне необычайно шли. Проверено в компании Ульки. Вытащив пакет с папильотками, попросила Эжен помочь мне накрутить волосы. Но блондинка лишь удивленно хлопала ресницами:

— А что это? А как этим пользоваться?

Ну да, в лучших домах магов вряд ли пользуются такими нехитрыми приспособлениями. Зато Саами даже объяснять ничего не пришлось. Усевшись на мою кровать, она деловито похлопала рядом с собой:

— Садись. Сейчас из тебя такую красотку сделаем — все маги твоими будут.

Я невольно улыбнулась, а Эжен закатила глаза и вздохнула, что означало: наивные.

Сама полукровка сменила привычную косу на две, в которые по случаю праздника были вплетены нитки с крупными разноцветными бусинами. Это выглядело необычно, ярко и очень шло Саами.

С платьем для меня тоже все обстояло непросто. Отец считал, что для всяких торжественных поводов вполне подойдет черное платье обычного кроя, чуть расклешенное к низу. На мой взгляд, и на взгляд Ульки такое платье можно было надеть только по поводу глубокого траура. Но спорить с отцом было бесполезно. И на помощь пришла моя драгоценная няня. Она положила мне кружевные манжеты и воротничок изящной работы. Даже самое унылое платье преображалось от такой красоты. Вот и мое платье, стоило мне приметать кружева, утратило траурный вид. Мои соседки, оглядев мой наряд переглянулись, но от комментариев воздержались. И на этом спасибо. Я думала, что полукровка удивит нас каким-нибудь экзотическим одеянием, но тут я ошиблась. Девушка обошлась обычным вечерним платьем безо всякой экзотики. Но выглядела она эффектно. Алое платье с открытыми плечами, точно по фигуре, сразу выделяло Саами среди остальных прелестниц. Даже Эжен, которая сама по себе хорошенькая, в своем нежно голубом платье поблекла рядом с полукровкой. А уж о себе я вообще молчу.

Торжественный прием должен был состояться в большом зале, который располагался в учебном корпусе. Высокие окна задрапированы, вдоль стен ряд стульев, чуть в отдалении трибуна для выступающих. Яркий свет благодаря магическим шарам под потолком. Все скорее аскетично, чем празднично. Хотя для танцев, наоборот, хорошо — просторно. Студенты все прибывали, и скоро зал наполнился шумом голосов, смехом и смешанным ароматом чужих духов. А от ярких нарядов того и гляди начнет рябить в глазах. Я успела поймать на себе пару недоуменно- насмешливых взглядов от местных модниц. Вот и невдомек этим красоткам, что я в своем черном платье гораздо заметнее, чем они в своих ярких платьях, которые в результате смешиваются в одно пестрое пятно.