– Почему ты разводился? – спросила я.

– Они не смогли мне родить, – ответил он.

Да, у каждого из нас свои уроки. И Ваня проходил свои.

Как обычно, по старинке, за ручку с мамой.

– Можно я буду тебе хоть иногда звонить? – спросил он.

– Да, конечно, звони, – ответила я, не до конца понимая, что моя обида на него, а прицепом и на всех мужчин разом, живее всех живых.

Однако я виделась ему уж очень идеальной на тот момент, и мне это чертовски льстило. Так мы и общались, чаще в телефонном режиме. Иногда приезжал, пожаловаться на судьбу-злодейку. Секса у нас не было. Почему-то больше не хотелось. Я всячески пресекала эти поползновения. От прежней страсти не осталось и следа.

Так сказать, мужчина-друг, отпугивающий своим незримым наличием рядом со мной всех потенциальных ухажёров. Таким образом, цена Ваниных комплиментов и восхищений была эквивалентна моему одиночеству. Иногда он пропадал, пускаясь в очередную авантюру, но после, как Феникс, возрождался в моей гостиной, чтобы почистить примявшиеся перья.

Первый день на новой работе был волнительным. Хотелось всем нравиться и особенно Дену. Для меня он был мужчиной необычным, я бы сказала, экзотическим. Подобного рода мужчин в моей жизни ещё не было. Он был моим непосредственным начальником, и моей огромной проблемой являлось то, что первоочерёдно я видела в нём мужчину, а затем уже всё остальное. Это очень мешало работе. Моё корявенькое кокетство сочилось из всех пор, и делало меня несколько глуповатой.

Желание же всем понравиться сразу расширило мой рабочий диапазон. Я была безотказной, а так как границы моей должностной инструкции были не очерчены, именно так выглядит этот замысловатый «возьмём наподхват», я в полном смысле с головой окунулась в работу, наращивая над собой всё больше и больше «начальников».

Ден был хорошим руководителем. Соображал он очень быстро и так же быстро реагировал. Настоящий стратег. Я со всей своей щепетильностью и исполнительностью хорошо вливалась в его представления о помощнице, и мы создавали некий тандем. Но было в этом тандеме что-то ещё, что не имело никакого отношения к работе. Я постоянно ловила на себе его заинтересованный взгляд, скользящий по моему телу. И именно это подогревало моё отношение к Дену прежде всего как к мужчине.

К концу рабочего дня он пригласил меня в свой кабинет. Я сильно переживала. Моё желание понравиться и оправдать его доверие было чересчур велико.

– Лиза, ты умничка. Я не ошибся, когда принимал решение взять тебя к нам, – сказал он и дружелюбно улыбнулся. – Думаю, поладим.

Уже на тот момент, а особенно после его слов, я тоже была уверена, что поладим. В любом случае, я была готова на всё зависящее от меня, чтобы остаться в этом тандеме. Здесь мы как будто дополняли друг друга. Я продолжала его мысли. Одинаковое мышление, что ли…

Через месяц работы в компании моя зарплата подросла. Ден всячески меня поддерживал, и директор был не против, я блестяще справлялась со своими обязанностями.

Но есть у трудоголиков другая беда. Это как отличник в школе. Некая компенсация от отсутствия других аспектов жизни. Так вот, личной жизни у меня по-прежнему не было. И я полностью растворилась в работе.

Я мало говорила, поэтому не участвовала в заговорах и склоках коллектива, а соответственно, была всегда на задворках происходящего. Я работала. Работала безотказно. А точнее, отрабатывала доверие Дена к себе.

Страсть, витающая в воздухе, довольно вязкое явление. От неё становится жарко и тесно в собственном теле. Именно это я испытывала рядом с Деном всякий раз, когда его взгляд спускался к моим губам и задерживался в этом весьма волнующем фокусе. Он спускался к моему декольте и снова поднимался выше. В процессе этого зрительного массажа что-то мощное зажигалось во мне, и этот очаг лавинообразно охватывал всё моё тело.

Пока моё тело пылало, мозг всячески пытался дать этому название. Он терялся и заплетался в мыслях: «Что же на самом деле происходит?» От Дена не было никаких словесных подтверждений, кроме редкого комплимента, но его фокусировка на моём теле говорила мне о том, что этот мужчина явно подумывает обо мне и, возможно, даже видит в своих эротических снах.

Однако мужчины любят глазами, и эту пищу я ему щедро давала, а женщины – ушами, в чём у меня был абсолютный голод и неведение. Меня разрывали противоречия. Я не знала, как себя вести, но очень часто о нём подумывала и временами даже представляла.

Тело чувствовало каждой клеточкой, что его вовлекают в игру, разум же изо всех сил пытался остановить этот внутренний хаос, за неимением на то оснований. Всё, что не имеет оснований, в последующем мы зовём иллюзией. Но не оттого ли многое в нашей жизни становится иллюзией, чем-то несбывшимся, что наш прямолинейный ум не может разглядеть эти основания на плотном фоновом занавесе наших сомнений? Однако отношения – это уже не один человек, а значит, несколько иллюзий и сомнений.

Я смотрела на этого мужчину и не могла понять – мы решали какие-то свои кармические задачи отдельно друг от друга или это так расщедрилась судьба? А может быть, это банальная математическая рандомная выборка случайных чисел? «Что бы это не было – это прекрасно», – подумала я и автоматически отправила свои мысли в разряд иллюзорных. Но одновременно я понимала, что становлюсь зависимой от этого взгляда и от человека, которому этот взгляд принадлежит.

Часто мы не разделяем понятий любовь и зависимость, они как будто бы вытекают одно из другого. Всё определяют ощущения, вызываемые этими чувствами. Любовь приносит счастье, а зависимость – болезнь. Но путая эти понятия, мы культивируем в себе зависимость, чем делаем в последующем эту болезнь трудноизлечимой, отчего и невыносимой. Круша свои привычки и давя прежние устои, мы учимся мыслить по-другому, вплетая объект зависимости во всё, что происходит в нашей жизни. Вытесняя себя как главного человека, принимающего решения, из себя же. Так у головы и тела исчезает его хозяин. После чего мы даём всему этому характеристику: «Без царя в голове».