Начальник Свята пыхнул дымом и проложил:

— В мире, согласно этой теории, все события имеет конечное количество, как закон сохранения энергии. Одни привязаны к месту, и могут произойти только там, другие ко времени, а третьи, просто так бродят в пространстве и времени, выискивая к кому бы привязаться. К Святу обязательно прицепится. Любой другой может сто раз пройти по этому месту и в любое время, а если там пройдёт Свят, то обязательно влезет. Ты второй представитель этого умения. То-то вы так снюхались, я даже не представляю сколько всего должно было совпасть, чтобы ты вышел на эту девчонку, которая ищет собаку, которую Свят в подземелье отправил. Резак, я не знаю, как на тебя реагировать, — и команданте плеснул себе в пузатой стакан спиртного, достал ещё один, налил и двинул в мою сторону. — Резак, у этого умения есть одна проблема. Оно тебе обеспечивает весёлую жизнь, но главное, не надорваться.

Как оказалось, из подземного царства в открытый мир Стикса было полно проходов. Мастера их знали почти с десяток, но они были бесполезны. В туннелях кишело заражёнными, которые приходили сверху в поисках еды, проваливались вниз при миграции орд и не могли выбраться наверх. Среди тварей попадались и весьма огромные. Если разведчикам и удавалось проскользнуть, то протащить караван мирных жителей было совершенно невозможно, да и зачем? Там, под землёй мастера заняли свою нишу, наладили быт и питание, были уважаемы соседями, а здесь, на поверхности их никто не ждал и им надо было либо отдаваться на милость местным царькам, либо начинать войну за свои права.

Мастера думали над этим, но окинув взглядом свои запасы боеприпасов и скромное вооружение, по меркам стабов расположенных около пекла, оставляли контакты с жителями поверхности на потом. Вряд ли кто-то ждал наверху, им просто не хватит патронов, чтобы пробиться и было глупо бросать насиженные места и родной танк. Разведчики мастеров и соседних подземных стабов тут бывали регулярно, иногда пользуюсь перезагрузками, когда твари уходили, по ещё не рассеявшему кисляку, прошмыгивали наверх в поисках ценностей.

Если ползти на брюхе по самым узким проходам, если сильно не шуметь и не хамить, то вполне нормальная дорога, ничем не лучше и не хуже других дорог в Стиксе. Сразу оговорюсь, это не наш стиль. Группа, в которую входят Настя Лёня, Эль-Маринель и Батюшка Айболит, а вокруг радостно прыгает бронированная пятитонная псина, по этим дорогам просто обязана ходить как по ухоженным парковым улочкам, вертя головой по сторонам и наслаждаюсь окружающей обстановкой.

Ещё раз проверил разум нашей псины и поставил зачёт. Вечером, я устроил целое плановое совещание со смотринами карты, на которой показал возможные проходы. Когда утром начали собираться и направились в самый короткий и самый большой туннель, пёс по обыкновению глянул на меня косо. Тотошка посмотрел на мой рукав, который я ему некогда последнее время не давал дёргать, а всегда говорил, что, если он хочет что-то мне объяснить, может так прямо и сказать, подошёл к Батюшке Айболиту и двумя мощными рывками задал направление в соседний проход. Собственно говоря, разницы никакой не было. По длине проходы были почти одинаковы, только в тот который нас потащил пёс, чуть уже. Если в первом проходе спокойно мог проехать революционный бронепоезд, развернув орудия во все стороны и гордо рея флагами, то во втором ему бы пришлось эти орудия направить вдоль корпуса и слегка приспустить флаги.

Покинув замечательный туннель, мы вышли на открытую местность, а спустя десяток километров натолкнулись на наших новых товарищей. Сейчас мы с Батюшкой Айболитом были заняты научным спором на гране теологии и теории вероятности. Подоспей мы на минуту позже, и нашли ты обглоданный пикап, или пройдя на пол часа раньше, не смогли бы помочь. Эль-Маринель скакала по округе, а Сестра Ася по привычке шла рядом и материла «спотыкучие» камни и корни, которые ловко подсовывались её под ноги.

Парни упрямо тащили носилки, сопя и выбиваясь из сил, но о помощи не просили. С их точки зрения, мы им сделали подозрительно много. Помимо того, что спасли, взяли с собой, ещё и знатно одарили. Меня давно заботили вопросы соотношения нашей закрытой территории и остального мира. Я внимательно следил за своим темпом ходьбы, дыханием. Мы со святым отцом иногда брали носилки, чтобы некоторое время дать парням передохнуть.

О силе рукопашников я молчу. Они другой генетический вид и совсем не похожи на людей, кроме количества рук, ног и умения говорить, во всём остальном это совершенно другие животные. Батюшка Айболит не уставал совсем, таща на его взгляд невесомые носилки с Тузом и ориентировался только на мою усталость и то, когда парни немного отдохнут. А вот я рукопашником не был, хотя и не считал себя слабаком и держался раза в полтора-два получше парней, которые тоже изрядно положили в Стиксе.

Может быть именно срок жизни на этом сказывается? Сколько я здесь прожил? Эх, плохо не считал года, надо было сразу этим заморачиваться, теперь и не упомнишь. Первые годы мы провели в диком цейтноте за выживание, строительство оборонных укреплений, а выдохнуть смогли только когда появился Король Артур и прочие рукопашники. Нам и без прихода великой орды постоянно перепадала куча неприятностей. Заражённые у нас быстро обжирались, становясь огромными, а несчастные случаи и нервные срывы были явлением каждодневным. Несколько лет мы думали только о том, чтобы не быть съеденными, а о внутреннем мире подумали только лет через пять, когда смогли восстановить разрушенную стену и наладили постоянный доступ к Терему, из которого таскали порох и ядра. К тому моменту у наших рукопашников уже развились умения в полную силу, и мы смогли облегчённо выдохнуть.

Потом появился Король Артур и начал строить оборонительные комплексы и впервые предложил проект Дурки. Так это было лет двадцать назад. Сколько же лет я в Стиксе? Лет двадцать до первого нашествия прожил, затем ещё два нашествия. Эти орды заражённых были с интервалом года по три, и потом ещё немного. Странно, почему раньше никогда не считал? Ух, а сколько же мне тогда лет? Хорошо за сто двадцать выходит, а девки заглядываются, прям огурец. Не скажу, что жених первой свежести, но вполне себе ничего сохранился для своих то ста двадцати, наверное, даже хорошо за сто двадцать пять с плюсом.

Не зря мы так плотно закрыты, что ни один элитник нос сунуть не может. Эксперимент хозяев Стикса, чтоб подопытные крысы не разбежались. Вот уже какой раз тащу носилки. Гром и Дятел без груза с ног валятся, а я бы ещё походил, и дополнительная нагрузка для меня не скажу, что в тягость.

Смена обстановки, как это у меня всегда бывает, прошла мгновенно. Моя половина, которая отвечает за сохранность тела и реакцию на опасности мгновенно приступила к своим обязанностям, а та половина, которая занимается рассуждениями, наблюдает и спорит с Батюшкой Айболитом, ухмыляясь во всю рожу и скрестив пальцы говорила: «Нус, что у нас на это раз? Такс, преинтересненькое событие-с». С тех пор как я вернулся из путешествия со зверёнышами и много раз вспоминал свой путь, стал обращать внимание на ситуации, когда обстановка вокруг меня меняется за доли мгновения. Если у всех других это сопровождалось каким-либо посылом, мрачным ожиданием или предчувствием, то у меня это происходило бессимптомно, как сейчас.