– Он мог сделать это намеренно, чтобы отделить праведников от грешников.

– Тогда тем более не стоит ему мешать. Если допустить, что Дьявол явился в наш мир по воле Господа, то получится куда большая ересь, чем сейчас у катаров. С ними будем согласовывать позиции потом. Сейчас актуален вопрос Византии, и мне, в его решении, нужна помощь Святой инквизиции.

– Кардинал де Донжон не успеет вернуться до Крещения, Сир, даже если я распоряжусь отправить к нему легата немедленно.

– Обойдусь без него, но легата всё равно отправьте, Робер. Его дело не ереси изобличать, в которых, надо признать, он абсолютно ничего не понимает, а поддерживать должный порядок в Римской церкви. В идеале этот порядок должен быть точно таким-же, как в армии. Только после этого мы сможем обоснованно отстаивать примат Папы среди Пентархов, тогда и настанет время разбираться с ересями. А пока мы сами не без греха, не стоит начинать кидаться камнями. Я могу на вас рассчитывать?

– Легата в Тулузу отправлю сегодня же, Сир.

– Благодарю вас, Робер. Пусть замещающий де Донжона во главе Святой инквизиции навестит меня на Вилле Диктатора Рима. Мне нужно обсудить с ним конкретные задачи. Надолго не прощаюсь, до встречи, друг мой.

Ицхак Левит, граф Савойи работал с документами. Забывшись, он потянулся почесать зудевшую поясницу, но пальцы только скользнули по холодному металлу дамаскской кирасы. Носить эту стальную скорлупу его обязал король, разрешив снимать только на время сна. Хорошо хоть позволил снимать латные перчатки на время работы с бумагами. Кроме того, Ричард лично занимался с ним фехтованием. Великая честь, но после уроков с этим монстром, синяки покрывали всё тело графа, несмотря на лучший из доспехов и тупые учебные мечи. Ицхак понимал, что это нужно. Коль назвался графом – изволь соответствовать, но всё равно тихо выматерился на своём еврейском. Хорошо хоть его избавили от обучения копейной атаке в конном строю. Как не старался граф Левит, но Ричарда и его ближний круг он понять так и не смог. Эти люди, которые уже всем всё доказали, которые обеспечили своему потомству безбедную жизнь на десятки поколений, постоянно искали драки. Просто жить они не умели и не хотели учиться. Ицхак печально вздохнул, но времени посетовать на судьбу Господь ему не дал, с улицы донёсся цокот копыт приближающегося отряда, а через минуту в кабинет вошёл Ричард.

– Шалом, граф.

– Шалом, Сир. – иудейский царь даже не сделал попытки встать и поприветствовать короля согласно предписанному этикету. Вместо этого он со вселенской печалью на лице начал надевать латные рукавицы.

– Оставь это, Ицхак. Сегодня нам будет не до фехтования. Горячие новости есть?

– Все новости горячие, Сир. – граф Савойи с облегчением отложил проклятые железяки в сторону – Вас что-то конкретное интересует?

– Конкретно только то, что может помешать нашим планам.

– Настолько горячих нет, Сир. Дошли новости, что старый Генрих Вельф очень плох, и его скоро призовёт к себе Господь.

– Жаль, конечно, но это вполне ожидаемо. Генрих Лев был твёрже кремния, но к счастью, мы успели подготовить ему смену. Раз так, то переодевайся в парадное платье и навести мою матушку. Я хотел бы, чтобы ты с ней подружился, но это скорее всего невозможно. Убеди её хотя бы в необходимости координировать наши действия.

– Вы считаете это возможным, Сир?

– Я считаю возможным всё, друг мой. Какой бы железной моя мать себя не воображала, она всего лишь баба. – Ричард положил на стол голубоватый бриллиант, размером с ноготь мизинца – Для начала подари ей это, а дальше разговор завяжется. Постарайся её убедить заранее информировать нас о своих планах, хотя бы в той части, где они пересекаются с нашими.

– Сильно сомневаюсь, что она на это согласится.

– Я тоже, но это не важно. Сразу она не согласится, но обязательно задумается. А главное, перестанет считать тебя врагом. Она хоть и старая, но умная, и способна по достоинству оценить то, что мы первыми делаем шаг на встречу, хотя и имели возможность просто отправить её в монастырь. Дело это деликатное, но я уверен, что ты справишься. Как только закончишь с Маман, немедленно возвращайся. Тебе предстоит принять командование над Святой инквизицией в Константинопольской операции. Всё это важно и всё срочно, Ицхак. Давай, бегом переодевайся.

Граф Савойи в ответ только тяжело вздохнул.

Герцог Богемии, принц-бастард Филипп де Фальконбридж и граф Дамиетты Генрих Вельф встретили Крещение Господне 1195 года в лесах Силезии, примерно в десяти лигах юго-западнее Бреслау [4] . Император Священной Римской империи Генрих II поставил Филиппу задачу отвлечь на себя поляков, пока он будет разбираться с франками, а уж как это сделать – «Решай сам».

Сидя в Пражском Граде, поставленную задачу исполнить было невозможно. После победы под Грацем и молниеносной аннексии Моравии, поляки откровенно побаивались герцога Богемии и обходили его владения стороной, и на то, что к лету они осмелеют, надежды не было никакой. Если не проявлять активности, в конце весны они вторгнутся в маркграфство Бранденбург, а ещё вероятнее, обойдут его с севера (подальше от Богемии) и начнут грабить Западную Померанию. Чтобы такого не произошло, Пястов [5] следовало (по выражению Ричарда) схватить за яйца и крепко сжать кулак. Желательно в латной рукавице.

Разведка у Богемского герцога была организована отлично. Возглавлял её один из многочисленных племянников графа Савойи Мойша Левит, а в средневековой Польше, на счастье, проживало чуть не половина европейских евреев, поэтому ситуация контролировалась очень плотно, а влиятельные фигуры в стане врага практически пошагово, но где у Пястов яйца до поры обнаружить не удавалось.

Прибывший в начале сентября 1194 года Генрих Вельф, с подкреплением из двух терций Шотландского легиона, предложил, не мудрствуя лукаво, осадить Стригау [6] , как только просохнут дороги. Этот план был основным до середины декабря, пока не выпал снег и не удалось опробовать в деле лыжи и сани. Лыжи оказались нехитрым приспособлением, которое осваивалось буквально за пару дней, но при этом меняющее все представления о возможном. Сотня лыжников, утаптывающих снег, позволяла передвигаться по их тропе лошадям с санным обозом, за которым уже спокойно, как по дороге, шли пехотинцы, а следом за ними и латная кавалерия. Сменяя торящих тропу лыжников каждый час, удалось добиться скорости передвижения, почти не уступающей летней, причём не по дорогам, а по лесным тропкам. Войско, правда, при этом растягивалось почти на десяток миль, но для марша по лесам это не являлось проблемой.