Мы по очереди выходили из раздевалки. Я, широко улыбаясь, смотрела на Юлию Борисовну и ждала, когда она меня заметит. Но ее возмущенный взгляд был прикован к удаляющимся Тоньке и Тохе. Наконец она переключилась на остальных. Прикрыв губы ладонью, разглядывала дыры на Юлькиных колготках, Дашкины солдатские боты, Марыгу с Гариком, которые шли за ручку, мою короткую юбку и…

– Здравствуйте, Юлия Борисовна! – подмигнула я накрашенными глазками.

У бывшей классной отвисла челюсть до пола и на несколько секунд она потеряла дар речи.

– Мухина?.. – прошептала она, как будто только что поймала галлюцинацию.

– Мухина, Мухина, - громко засмеялась Даша. – Видали, какая конфетка стала! – Дашка потрепала меня по розовой макушке, взяла за руку и мы побежали на второй этаж в актовый зал.

У окна стояла компашка Царя, а самого предводителя с ними не было. Парни переглянулись и заметно напряглись, когда мы вбежали в зал. Тоня бросила сумку на пол, и крича «Хой! Хой! Хой!» запрыгала, мигом распугав народ возле себя.

Мои бывшие одноклассники сбились в одну стаю, и с вытянутыми лицами наблюдали, как я с девочками скачу по залу и громко подпеваю группе «Звери». Потом Тонька с Тохой забрались на сцену и подошли к диджею, которым работал Сашка Скворцов из одиннадцатого «Д». Тоха положил руки Сане на плечи, впечатав бедолагу в стул, Тоня что-то шепнула ему на ухо, Сашка послушно кивнул и через несколько секунд песня группы «Иванушки» сменилась пронзительным звуком электрогитары и песней Voodoo people группы Prodigy.

Танцевала только наша компания и еще несколько человек из школы. Тоха и Тонька дико смеясь прыгали по сцене и играли на невидимых гитарах. Я заметила, что компашка Царя под шумок выходит из зала.

– Испугались! – крикнула мне на ухо Дашка и засмеялась.

В конце песни Тоня с Тохой поклонились залу, и за руки спрыгнули со сцены, а диджей снова включил попсу. Народ немного отошел от внепланового рок концерта и стал выходить на танцпол.

Я заметила как в зал, держась за руки, вошли Даша с Юрой. С моего лица резко исчезла улыбка, руки сжались в кулаки так сильно, что накладные ногти до боли впились в кожу. Как мне захотелось расцарапать ими физиономию бывшего друга.

Он еще не заметил меня, не догадывается, что я здесь. А я словно маньяк слежу за ним, наблюдаю за каждым его нелепым движением. Юрка так и не научился нормально танцевать - он напоминал вышедшего из строя робота, у которого заклинило руки на уровне груди, а еще он смешно дёргал ногами, стоя на одном месте.

Заиграла медленная песня. Тонька с Тохой целовались у окна, Марыга с Гариком закружились в танце, Дашка с Машкой и Юлькой придурялись: не обращая внимания на романтическую обстановку в зале, бегали вокруг парочек и догоняли друг друга. Юрка с Дашей тоже танцевали… целовались…

Целуйся, Юрочка, целуйся, пока я тебе губы не разбила, - наблюдая за ними, думала я.

После медляка Юра что-то шепнул Даше и пошел к выходу.

Сказав девочкам, чтобы они меня не теряли, я поспешила за ним. Я могла шепнуть подругам, что парень, который сдал меня Царю, сейчас находится с нами в одном здании, и они бы разделались с ним в два счета. Но «лучшего друга» я решила оставить себе.

Он спустился по лестнице, свернул в коридор и не спеша пошел к туалету.

Я на цыпочках зашла в мужской туалет, осторожно закрыла дверь, и остановилась у единственной закрытой кабинки. Раздался смыв бочка, Юра открыл дверцу и, застегивая ремень на брюках, направился к раковине.

– С облегчением! – громко сказала я.

Юрка вздрогнул и резко обернулся.

– Л-люська? – заморгал он. – А ты чего тут делаешь?

– Тебя жду, - мило улыбнулась я, и медленно направилась к нему.
– Я тебя не брошу, чего бы мне это ни стоило! – просюсюкала я. – Не напомнишь, кто это сказал? – прищурилась я.

– М-мух, у м-меня другого выбора н-не было, понимаешь? Они п-прижали м-меня, сказали, что е-если я не покажу им г-где ты жи-живешь, т-то уроют меня. Царю п-плевать, что у Дашки мать в м-ментовке работает, у н-него там тоже есть с-связи. Я п-подумал, что они все р-равно же у-узнают от кого-нибудь другого, к-какая разница.

– Какая разница? – закипела я. – В тот момент, когда мне сказали, что мой лучший друг, спасая свою задницу, не раздумывая назвал мой адрес, знаешь, что я почувствовала? – я залепила ему пощечину. – Вот что я почувствовала! – ударила еще раз. – Вот что я почувствовала! – я оттолкнула его к раковине.
– Пощечины, Юра! Пощечины от моего самого близкого человека на планете!

– Людка, прости меня! – держась за щеку, промямлил он.

– Ты всегда был слабаком, Фома, - усмехнулась я, глядя на него пронзительно и горько.
– Я соврала тебе. Я никогда тебя не любила, и не хотела быть с тобой. Сказала это только от одиночества, не больше. И знаешь, я даже рада, что с нами произошла вся эта история. Теперь я знаю, что ты всего лишь трусливый слюнтяй, который прячется за спинами девчонок, - я помолчала несколько секунд, и перед тем как уйти, добавила: - Именно таким я тебя и запомню на всю оставшуюся жизнь.