Зинаида Владимировна с улыбкой проводила нас. С родственниками Германа мне очень повезло.

В машине негромко играла музыка. Открыла окно, хотелось, чтобы потоки прохладного воздуха били в лицо. Герман сжимал мою ладонь в своей руке. Вот оно счастье, спокойствие.

На светофоре, он притянул меня к себе и поцеловал. Страстно. Так, что я обо всем забыла. Хорошо, что секс мне не противопоказан.

«Если самочувствие во время полового акта не ухудшается, то не вижу причин вам воздерживаться» — ответил врач, с которым консультировался доктор. Не ухудшалось, поэтому мы каждую ночь занимались любовью. Долгая прелюдия, море ласк, упоительная неспешная близость, где я тонула в нежности и нереальных ощущениях.

С ним мне нравилось все, я не была противницей жесткого секса. Раньше мы могли и стоя в уборной сделать это по-быстрому, но Герман всегда доводил меня до оргазма. То, что происходило между нами сейчас, было особенно ценно.

— Нам сигналят, — смеясь, произнесла ему в губы. Германа не смутился, нажал на педаль газа, и мы поехали дальше. — Будем гулять в парке? — удивилась я, когда увидела, что он паркует машину.

— Сто лет не катался на каруселях. — я не представляю этого солидного дядьку на каруселях. Конечно, есть аттракционы для взрослых, но в моей голове образ Черногорова не вязался с такими вот развлечениями. Вот сейчас он рушит мои представления о себе.

Хотя, что я о нем знаю? Германа я видела только в обществе очень известных людей, которые отдыхают с шиком. Девочки модели, которым только исполнилось восемнадцать, элитные клубы, яхты, лучшие курорты мира…

А тут обычный парк и карусели, на которых я не была сто лет. Взяв за руку, Герман повел меня по освещенным дорожкам к первому аттракциону.

Сахарная вата. Мороженое. Тир. Я за него так яростно болела, что меня стали поддерживать прохожие. Герман выиграл плюшевого медведя для нас с Машей. Карусели… Карусели… Карусели… и море позитивных эмоций. Я будто вернулась в детство. Этот вечер я запомню на всю ставшуюся жизнь. И сейчас я запретила себе думать о том, что она скоро может оборваться.

Домой мы ехали совсем с другим настроением. В машине громко играла музыка, я подпевала и танцевала на переднем сидении. Герман всю дорогу улыбался.

Подъезжали к дому, когда Герман резко затормозил. Меня сильно дернуло вперед, но головой об лобовое стекло я не ударилась. Подняла голову. В свете фар стояла одинокая фигура человека, которого мы чудом не сбили.

— Наташа?!

Герман

Сегодня я говорил еще раз с врачом, мне не нравилось, что Поля не спит ночами. Стоит оставить ее одну, начинает переживать. Он дал кое-какие рекомендации. Полина должна радоваться жизни. Стресс неизбежен, но будет лучше, если она начнет получать положительные эмоции.

Я весь день думал, что бы такого организовать. Проблема была в том, что она теряла зрение, в обществе незнакомых людей чувствовала себя неуверенно. Полина даже кушать предпочитала одна. В доме все понимали, с чем ей приходится бороться и никто бы не осудил за ложку пролитого супа или стакана с компотом, но она все равно стеснялась.

Идея пойти с ней в парк возникла спонтанно. Макс просил об этом Андрея, когда мы сидели в гостиной. Недолго думая организовал прогулку. Наблюдая за тем, как Поля радуется, понял, что не зря ее вытащил из дома. Она почти все время провела в моих объятиях. Не хотел, чтобы Полину кто-нибудь задел, если она не заметит прохожих.

Поля отпустила себя. Сейчас она не думала о своей болезни. Я наблюдал за тем, как она танцует на пассажирском сидении и улыбался, вместе с ней напевал популярные треки, звучащие из динамиков. Увлекся и не заметил, как под колеса чуть не попал человек. Сердце выпрыгивало из груди. За дорогой я всегда внимательно слежу, но тут до дома оставалось метров триста, безлюдная практически местность. Все соседи ездят на машинах, не ожидал, что кто-то будет идти пешком в это время суток. Тут и фонарей нет, как назло!

Я ведь мог убить человека. Вовремя затормозил! Хорошо, что скорость снизил, чтобы Полина чуть дольше радовалась и пела. Сердце до сих пор рвалось из груди, руки были ледяными. Я хотел выйти из машины, извиниться перед?.. Стал рассматривать силуэт в свете фар. Женщиной…

— Наташа?! — я не мог поверить своим глазам. Что она делает ночью на дороге? Жена должна находиться в клинике на лечении, которое я оплачиваю.

— Герман, не выходи! — Полина вцепилась руками мне в бедро. На ее бледном лице читался испуг.

Мне понятен был ее страх. Наташу я не видел после того, как она легла в клинику. В каком состоянии находилась жена, я не представлял. С Наташей лучше без бронежилета не общаться.

— Полина… — хотел успокоить, но тут Наташа поняла, что это я и бросилась к водительской двери.

— Герман! — дернув за ручку, она открыла дверь. — Как хорошо, что я тебя встретила, — пока она радовалась, я следил за ее движениями. Осторожно вышел из машины. В руках у нее ничего не было. — Я приехала к нам домой, но там все заперто. Пришлось останавливать попутки…