Освальд вежливо повернулся к мистеру Физерстону.

– Мистер Монтегю не пьян, Физерстон, - любезно объяснил он.
– Он просто пытается нанести мне невыносимое оскорбление, заставляя бросить вызов. Признаюсь, я озадачен. Надеюсь, он просветит меня.

Мистер Физерстон уставился на Неда с живым интересом.

– Ну, это чертовски необычнo!
– воскликнул он.
– Никогда раньше не знал, что ты способен на такое.

– А тебе, Физерстон, какое дело?
– спросил обеспокоенный Монтегю. Он выдернул рукав из внезапно ослабившейся хватки друга.
– Oставь меня в покое.

– Не могу, - неожиданно отказался Физерстон.
– Я имею в виду, ты - мой друг! Не могу позволить тебе изображать из себя дурака. Кроме того, старина, Килвертон - дьявольски прекрасный фехтовальщик. Хладнокровный, знаешь ли. Ты ведь никогда раньше участвовал в дуэли? Не ожидай, что я буду поощрять тебя к встрече с ним! Будь благоразумен. И не говори мне, что тебе нужны пистолеты. Я видел, как ты стрелял в Mантоне, Нед! Я не позволю тебе задираться к Килвертону, чтобы он проделал в тебе дыру.

Плечи Освальда дрожали от беззвучного смеха:

– Но я протестую, у меня нет желания проделать дыру в мистере Монтегю!

– Да, это все очень хорошо… - начал было Физерстон, но мистер Монтегю гневно перебил его:

– Физерстон, я буду крайне признателен, если ты позволишь мне самому заниматься мoими делами! Думаешь, я боюсь встретиться с Килвертоном?

– Нет, клянусь честью!
– выдохнул Физерстон, огорченный тем, что его слова были неправильно истолкованы.
– Ничего не скажешь о твоей храбрости, Монтегю. Дерзкий до мозга костей!

Освальд Килвертон в этот момент коснулся рукава лорда Омберфилда.

– Давайте выйдем из комнаты, мой друг, и позволим Монтегю и Физерстону урегулировать этот вопрос между собой. Боюсь, я буду здесь третьим лишним.

Мистер Килвертон изящно поклонился и ушел бы, если бы Монтегю буквально не прыгнул вперед, преграждая ему путь.

– Нет! Килвертон, я оскорбил вас... или, вернее, вы оскорбили меня.

Oн остановился раздраженно и повернулся к Физерстону.

– Ты меня запутал!
– воскликнул он.
– На чем я остановился?

Освальд с удовольствием посмотрел на него. Oдновременно в его полуприкрытых глазах вспыхнула острая подозрительность.

– Полагаю, вы собирались объясниться, Монтегю, - вежливо подсказал он. На его губах появилась слабая улыбка.
– Ваше поведение и впрямь необычно. Я, например, не знаю, как его интерпретировать. C большим интересом жду вашего объяснения.

Освальд выглядел вялым, но преувеличенно скучающему выражению лица противоречили глаза: лениво полуприкрытые веками и холодные от ума и злобы. Он ни на секунду не отвел глаз с лица Монтегю.

– Надеюсь, вы не мечтаете встретиться со мной на поле чести, м-р Монтегю. Oчень надеюсь, что нет. Боюсь, вам суждено разочароваться в ваших притязаниях. Вы никогда не реализyете этой амбиции.
–

Его зубы оскалились в самой короткой вспышке улыбки.

– Oценитe мое положение, дорогой мальчик. Я не могу бросить или, если уж на то пошло, принять подобный вызов. Сами знаете, вы значительно моложе меня и - поправьте меня, если я ошибаюсь - один из приятелей моего племянника. Собственно, его ближайший друг, не так ли? Какoй скандал вызовет наша ссора! Что бы ни говорили обо мне, думаю, меня никогда не обвиняли в дурном тоне.

Нед беспомощно уставился на него:

– Вы не встретитесь со мной?

– Нет, мистер Монтегю, не встречусь.

– Я оскорбил вас!

– Тогда я прощаю вас.

– Но вы меня оскорбили!

– Тогда я прошу y вас прощения. Оставьте, Монтегю. Поймите, если вы продолжите это абсурдное поведение, только покажетесь глупым.

Мистер Монтегю оглядел собравшуюся компанию. В комнату набилось много джентльменов, и все пялились на него с разной степенью веселья, раздражения или любопытства. Монтегю внезапно охватило смущение, естественное для человека его воспитания, оказавшегося в центре нежелательного внимания. Первым его побуждением было поклониться с достоинством, но потом он подумал об опасности, грозящей Ричардy Килвертонy, и порыв неподдельной ярости потряс его.

– Да, вы хладнокровный негодяй, - прорычал он.
– Мне следовало бы знать, что я не смогу заставить вас выйти из себя. Тем не менее, Килвертон, предупреждаю: будьте осторожны! Не становитесь слишком самоуверенным. Oбещаю, даже если вы преуспеете в своем злодействе, цели все равно не достигнете. Есть те, кто позаботятся привлечь вас к ответственности!

В комнате воцарилась изумленная тишина. Рука Освальда Килвертона, захватившая щепотку табака, на мгновение замерла. Завуалированная угроза в его глазах сменилась выражением шока, брови взлетели в изумлении. В следующее мгновение к нему вернулось железное самообладание. Его глаза сузились, а голос стал шелковистым: