– Догадываюсь.

– Ни хрена ты не догадываешься, - вспылил Соловьев, не повышая голос, - государство еще спит, а те люди имеют большое влияние. Серег, я уже замудохался тебя отмазывать. У нас тоже появляются спецы, может и не такие крутые как ты, однако им уже удается тебя отследить.

– Пусть поймают, - усмехнулся Крыс, - Володь, кто охотится? Ты куда влез?

– Я в дерьме уже давно, а ты, блин, должен был сидеть и не высовываться. В отличие от твоих, у меня некому больше доверить семью.

– У Мариши родители есть, - осторожно напомнил Крыс.

– Они не признают внучку и от дочери отказались. Я детдомовский, а там жеж академики, интеллигенты хреновые.

– Понятно.

– Да ни хрена тебе непонятно, иначе бы не лез на рожон.

Ответить Крыс не успел, как влетевший в кабинет Голицын-старший подхватил его за грудки и размазал по стенке:

– Прибью гада!

Ворвавшийся следом конвой растерянно замер.

– Сашк, остынь. Все свободны, - прогремел Соловьев.

– Да он!

– Остынь, я сказал. Сели оба, - Володька выгнал посторонних и махнул другу на другой стул, - спектакль удался, продолжим конструктивный разговор.

– Голицын, ты рехнулся, - буркнул Крыс, осматривая порванный воротник, - сам зашивать будешь.

– Да пошел ты, - отмахнулся Голицын.

– Сам иди.

– Заткнитесь, - Соловьев со всем размаху ударил по столу ладонью.

Крыс примиряюще поднял руки и замолчал.

– Ну что там?
– спросил Володька у Сашки.

– Безруков язык проглотил, когда я запись послушал, сам ошалел. Слишком много терминов непонятных, а когда их просят объяснить, они еще больше все запутывают. То ли издеваются, то ли действительно очень научная деятельность.

Особисты покосились на хакера.

– Второе, - ответил Крыс.

– А тогда деньги откуда и земля?

– Ребята подрабатывали с первого курса, да и я репетиторствовал много и упорно. Плюс неплохо сыграли на курсе доллара.

– И на этом сколотили миллионы? Стареешь, хакер, придумай что-нибудь лучше - Голицын напряженно следил за Крысом.

– Ну почему, это твои батрачат лишь около шести лет. У меня стаж побольше. Я холостой, деньги некуда тратить, мне ж много не надо.

– Я прослушал официальную версию, а теперь жду правду, - Голицын перегнулся через стол. Володька тихо наблюдал за перепалкой.

– Правду? Скажи мне, Сашка, как Таня?

– Можно подумать, тебя интересует ее состояние.

– Меня интересует и Генку с Димкой. У девчонки нервы на пределе.

– Дома с Катей. Она так сильно отравилась, что ее рвало.

– Голицын, эта девчонка мне никто, а тебе она жена сына. Но даже я знаю, что когда Таня сильно нервничает, то ее тошнит. А с учетом особенностей лечения, добавилась побочка от лекарств. Ее все в команде оберегают, а ты наверняка Генку даже не успокоил. И после этого ты на меня наезжаешь, отец?

Голицын посмурнел, а Володька по внутреннему вызвал лейтенанта:

– Приведи Голицына Геннадия.

Бледный молодой человек перешагнул порог и слегка вздрогнул, когда закрылась дверь.

– Что с Таней?
– он не сводил взгляда с наставника, словно его спрашивал.

– Она с мамой, ее уложили спать после лекарств, - тихо ответил отец

– Ей нельзя успокоительные, тем более если опять тошнит, - парень был спокоен и настроен решительно.

– Мы позвонили врачу, он сказал какие.

– Хорошо. Я могу идти? Там Димка один.

– Я могу поговорить с аспирантом?
– вмешался Крыс, следя за Голицынами.

Соловьев кивнул, и Крыс с близнецом отошел в угол. Оглядываясь на полковников, Крыс тихо спросил:

– Ты зачем Генку оставил одного, Дим?

– Он неплохо рассказывает правду в таких терминах, что никто ничего не понимает, сенсей. А у меня был шанс переговорить с вами.

– Кто ответственный, говорили?

– Пока нет. Давайте уж до конца правду говорить. Тем более нет смысла вам подставляться.

– Дим, это не игры.

– Я в курсе.

– Остальные?

– Я так понял, что они пока как свидетели идут.

– Дим, не вздумай подставляться, я выкручусь.