– Ты сейчас о чем?
– спросил он.

– Да я уже полчаса торчу в приемной, поток посетителей не иссякает. Все чего то хотят.

– Чаще на рабочем месте бывать надо.

– Учту твое пожелание. Ты чего пришел?

– Вы в реальность? Там сервера привезли, захватите на обратном пути, и чего смешного я попросил?

Татьяна Васильевна и Ректор смеялись.

– Друг мой, ты выпал из тренда. Сейчас основная просьба помиловать Кейтелин.

– Это не ко мне, это к Модератору. Это его любимая игрушка. Сервера привезите. Счастливо.

Я надулась. Оказывается, я игрушка, а в приемной не стихал смех. Раздавшийся вдруг голос заставил похолодеть, вжаться в диван и натянуть толстовку на колени, прикрывая голые ноги так, что из куртки торчала лишь голова и кончики пальцев ног. Я пыталась мимикрировать под диван.

– И по какому поводу у нас веселье?

Модератор собственной персоной. Пока пребывающий в счастливом неведении.

– А тебя не известили?
– голос Ректора звучал приглушенно.

– У нас форс-мажор?

– Есть немного. С участием твоих студентов.

– Даже удивительно.

– А я наоборот не удивлен.

– Кейтелин?

– Да.

– Что на этот раз?

– Хватит разыгрывать спектакль, - это вернулась Рондо, - подумаешь, детская шалость.

– Заплыв в ледяной воде на свежем воздухе через неделю после лихорадки теперь называется детской шалостью?
– хмыкнул Ректор.

– ЧТООО?
– от столь грозного крика я выронила чашку с чаем. Тонкая керамика не выжила после встречи с ламинатом и с жалобным звоном разлетелась на мелкие кусочки. В приемной стало тихо. Буквально на мгновение. Затем на пороге показался Модератор. Он был не просто зол, он был разъярен. За его спиной стоял Ректор. Возможно именно это и удержало проректора от необдуманных действий. Мгновение, и он надел ледяную маску.

– Четвертый курс?
– безэмоционально поинтересовался он, - во главе с Морфеусом?

– Да, - Ректор, кажется, наслаждался ситуацией.

– Я разберусь.

Он вновь окинул меня взглядом и вышел. Уже из приемной послышался голос:

– Мы опаздываем.

Ректор подошел к столу, взял небольшой кейс и тоже покинул кабинет, махнув на прощание рукой

Я уткнулась лбом в коленки. Вдруг на плечо легла рука.

– Просто извлеки из этого урок, - Рондо на секунду прижала к себе и погладила по голове, - мужчины странные существа. За напускной грубостью и отчужденностью они прячут переживания. Я принесла сухую одежду. переодевайся.

Я быстро привела себя в порядок. В коридоре прозвенел звонок.

– Освобождаю тебя от последней лекции, тем более ее все равно читаю я. Пришлю по почте. Иди в общежитие и постарайся сегодня ни во что больше не ввязаться.

Кивнув, я натянула капюшон от сухой толстовки на голову, взяла вещи, и попрощавшись с Татьяной Васильевной, ушла в комнату.

Остаток вечера провела, сидя на окне. Ребята, прибежавшие после лекций, пытались развеселить. Я успокоила их, что никаких санкций не применят. Поняв, что не горю желанием общаться, меня оставили в покое. Уже вечерело, а я так и сидела на окне, в надежде, что... а впрочем Админ ведь правильно сказал. Тем более он единственный, кто был в курсе наших тайных встреч.

На институт опустилась глубокая ночь. Погасли все огни окон, оставив лишь мерцать дежурный свет. К полуночи ветер нагнал облака и пошел грустный тихий осенний дождь, усиливая мою меланхолию. Поняв, что завтра буду клевать носом, спрыгнула с подоконника и замерла. Возле двери, облокотясь на косяк стоял Модератор, поигрывая смартфоном. Просто стоял и изучал меня. Все слова, что мысленно готовилась сказать, вылетели из головы. Тогда он задал вопрос:

– Зачем ты это сделала?

– Я все равно падала, просто попыталась обернуть ситуацию в свою пользу.

– Зачем ты вообще полезла туда?

– Мне показалось, что это будет забавно.

– Понравилось?

– Нет.

Он хмыкнул. Затем, даже не двигаясь с места, начал набирать что-то на смартфоне. Я присела на подоконник. В принципе его поведение логично, жаль, что я уже привыкла к нему. Прислонилась затылком к холодному стеклу и закрыла глаза. Сейчас он уйдет и я просто лягу спать.

Когда он резко притянул к себе, вздрогнула от неожиданности.

– Глаза не открывай!

Земля уходит из-под ног и мы падаем на кровать. Он не отпускает меня, держит сильнее, чем обычно. Подавляя начинающую истерику, спросила:

– Ты же сердишься?

– Это лишь значит, что ты мне не безразлична.

Его губы касаются виска, пробегают легкими поцелуями по скуле.

– Админ сказал, что я игрушка для тебя.

– Он должен был сказать Ректору, что мы любовники?

– А мы любовники?

– Не знаю, не распробовал.

Я с возмущением пытаюсь вырваться, но он со смехом сжимает сильнее: