Не понимаю, как мы оказываемся в спальне: кажется, вот только что были в коридоре — а меня уже укладывают на постель…

Ой! Постель — это рано!!!

— Чону, подожди, — делая над собой усилие и отрываясь от его губ, произношу.

В карих глазах, смотрящих на меня в этот момент, отражается столько всего… что мне приходится ущипнуть себя, чтобы не поддаться им и не продолжить то, что было начато — а вернуть свой неожиданно решивший прогуляться разум на место.

— Что?

Боже, он мог задать этот вопрос менее сексуально?!

Молчу, поджимая губы и не зная, как объяснить, что для меня значит это событие. Да, возможно, я старомодна. Но к своей невинности я отношусь бережно и хочу быть уверена, что тот, с кем это произойдет в первый раз… что он не улетит в Корею, спустя пару недель — или месяц! Как минимум…

Кажется, Чону понимает мои обстоятельства: он прикрывает глаза, сжимает челюсть и откидывается на спину, ложась рядом со мной. Глубоко вздыхает.

Блин, мне его даже жалко…

— Ты не сильно расстроился? — спрашиваю, проводя рукой по его груди.

И вновь — какая-то нереально приятная ткань на ощупь… Из чего сделан его свитер?! Из нитей, сотканных маленькими гномиками — из пушистых облачков?!

— «Расстроился» — не то слово, которое было бы здесь уместно… — протягивает Чону, проводя рукой по своему лицу, а затем запуская ее в волосы.

Затем он замечает, как я трогаю его свитер, переводит взгляд на мое тело и…

— Оденься немедленно, — отворачиваясь, требует от меня, — я не могу больше смотреть на этих заек на твоей пижаме!

— А что с моими зайками?.. — нахмурившись переспрашиваю; смотрю на свои шорты.

— Ащщ! — откинув голову и зажмурившись, шипит Чону.

Знакомые звуки… в дорамах персонажи тоже так делали периодически…

— Тебе что-то не нравится? — припоминая, в какие именно моменты герои это произносили, спрашиваю взволнованно.

Чону резко поднимается, буквально закутывает меня одеяло, спеленав по рукам и ногам, и останавливается, нависнув сверху:

— Вот, теперь все нравится, — произносит он.

А затем улыбается.

Оййй… кажется, мое сердце мне уже не принадлежит…

— Ограничив меня в движениях, ты не добьешься моего согласия бездействовать. Молчание. Улыбка медленно сползает с лица Чону…

Черт, как это вообще вырвалось из моего рта? И почему именно сейчас?!

— Мы не сможем договориться по этому поводу? — спрашивает мой кареглазый идеал уже намного более спокойным, я бы даже сказала, деловым голосом.

— Я не рвусь на передовую. Я всего лишь хочу знать высоту волны и понимать ее направление. А ты хочешь проворачивать все дела за моей спиной. Это неправильно. И это тем более неправильно, если учитывать, что с Пином ты столкнулся из-за меня, — отвечаю, продолжая лежать, обездвиженная одеялом.

— С Пином я столкнулся бы в любом случае, — спокойно парирует Чону, выпрямляясь и глядя на меня сверху вниз, — твое знакомство с ним стало одной из причин моего выбора, если можно так выразиться. И прежде, чем мы начнем серьезный разговор, я бы хотел понять, чего ты хочешь?

— От кого? — нахмурившись, уточняю.

— Не от кого… от ситуации в целом, — поясняет Чону, — у меня есть своя цель, и с тобой она никак не связана. Поэтому мне нужно понять твои мотивы. Твои настоящие мотивы.

— Я тебе уже говорила: я хочу узнать, что такого сделал мой отец, из-за чего господин Кан взял меня под свое крыло. Хочу отыскать истоки этой благодарности… А теперь, когда я знаю, что папа не сбивал того человека

— конечно, я хочу, чтобы с него сняли все обвинения. Но для этого нужны доказательства. И почему-то мне кажется, что у меня получится найти их, если мы с тобой будем действовать сообща, — внимательно смотрю на Чону.

Мы никогда не говорили об этом, но мне кажется, что цель его приезда в Россию как-то связана с тем случаем три года назад… Иначе он не стал бы разбираться в этой ситуации: зачем ему копаться в чужом грязном белье? Зачем подбираться к Лину и защищать меня, дочь убийцы, привлекая к себе внимание телохранителей сына господина Кана?

— Лин вряд ли расскажет тебе все, как есть — решись ты задать вопрос напрямую… а других вариантов поиска правды в твоем случае я просто не вижу, — отводя взгляд, серьезным голосом произносит Чону.

— Ты хочешь сказать, что я совсем бесполезна? — напрягаясь, уточняю.

— Мои способы вести расследование тебя… не порадуют, — Чону поднимается с кровати, не глядя на меня.

— С чего ты взял, что знаешь меня? — еще больше напрягаюсь.

— Для достижения своей цели я буду использовать все, что подвернется под руку. И я не хочу, чтобы под эту руку подвернулась ты, — четко произносит Чону и, наконец, поворачивается ко мне.