Двое оставшихся тоже вызывали интерес. Один – невиданной в здешних местах рыжей шевелюрой, другой – беспокойством. Он, не скрываясь, шарил взглядом по ближним кустам, оглядывался назад и кого-то звал.

Пора было уходить отсюда – солнце показалось из-за деревьев. Если их обнаружат на открытом месте, а они не успеют перебраться на другой берег реки, то рискуют нарваться на превосходящие силы противника, ведомые страшными в своей безжалостности и гневе воительницами.

Ужон качнулся в седле, понуждая коня, вытянул руку с кривой саблей.

– Халга-а-а-а-й!

Седоки тут же вскочили в седла и, обходя коварную каменную осыпь, двинулись на юго-запад. Веревку, что скрутила пленников, один из прелагатаев привязал к своему седлу, и беднягам пришлось бежать друг за дружкой, рискуя каждую секунду споткнуться и упасть, тем самым свалить остальных. Связанные сзади руки сковывали движения и нещадно натирали кожу. Пленным было не до разговоров – успевай только ноги переставлять да уворачиваться от хлестких ударов ветвей. Несмотря на то, что за два года жизни среди дреговичей парни привыкли частенько обходиться без обувки, но сейчас острые камни впивались в ступни, резали, и на камнях оставались пятна крови.

– Волчок, Волчок, – сбиваясь с дыхания, звал Клим своего друга.

Он не знал, куда подевался волк, что с ним стало. Засыпал с другом в обнимку, а утром, когда их разбудили злые крики чужаков, волка и след простыл. Как он мог куда-то подеваться с распоротым боком и сломанной челюстью?

– Волчок, Волчок, где ты?

Слезы наворачивались от страха за друга и злости на себя, на ребят: проспали! Расслабились, не почувствовали опасности! Вот и попали в плен как малолетки! Видели бы их сейчас дреговичи.

Наконец, каменная осыпь кончилась, дорога пошла резко вниз, значит, скоро выйдут к реке. Куда дальше?

– Грек, эй, Грек, – задыхаясь от бега, позвал друга Клим. – Слышишь?

Спина Грека маячила впереди. Не отвечая на зов, парень качнул головой.

– Ты как?

Опять без ответа, только голова друга качнулась более энергично.

Удивлению Клима не было предела: вчера они с Дизелем втащили Грека в пещеру чуть живого. Даже дыхания не было слышно. Кровь то и дело выступала на губах. Клим еще с вечера подумал, что конец Греку, не переживет еще одну ночь. А тут гляди, бежит, и дыхалка работает, дай бог каждому! Чудеса!

А в это время и Грек решал задачу со всеми неизвестными. Во-первых, как они снова оказались в пещере? Он не помнит, как они сюда добирались. И где их оружие? Где одежда воинов? И где, в самом деле, Волчок? Он же ни на шаг не отходил от Клима?

Зато все хорошо помнил Ярик, начиная с момента, как они с Дизелем, отчаявшись, искали Грека среди раненых и убитых, как везли его сюда, в Медвежью лощину, и умоляли всех богов сразу помочь умирающему. Помнил, как он начал рисовать на скале, изображая себя и друзей, как они напились из родника и улеглись спать в надежде, что портал откроется, и они попадут в свое время, где есть больницы и врачи.

Видать, они сразу уснули, да так крепко, что не услышали шагов чужаков и попали к ним в плен тепленькими.

Ярик на бегу оглянулся: Грек бежал наравне с ними, и как будто не было тех трех суток, когда он находился между жизнью и смертью. Вон и рана уже не кровит, и бледность с лица пропала. Наоборот, густой румянец окрасил худые скулы друга. Что произошло? Может, в роднике течет живая вода? Но такая только в сказках бывает. А они не в сказке. В сказке так больно не бывает, и людей на веревке как скотину не тянут. Бли-и-и-и-ин! Все пальцы сбил. На подошвах живого места нет! Когда это мучение закончится!

Впереди, дыша как паровоз, бежал Дизель. Ярик видел перед собой его стянутые крепко-накрепко набрякшие синевой руки, крупные капли пота скатывались с волос, и рубаха от пота прилипла к лопаткам. Дизель недолго выдержит такого темпа – сердце! Что тогда будет?

– Дизель, Дизель, – прохрипел Ярик. – Ты нормально себя чувствуешь?

Дизель попытался обернуться и ответить, но у него плохо получилось. Но Ярик все-таки расслышал: «Жарко».

Еще бы! Такой кросс по пересеченной местности да еще босиком и со связанными за спиной руками тянет на олимпийский рекорд. Когда же они остановятся! Еще пять минут, и он упадет.

Вдруг в лицо пахнуло свежестью – впереди река. Они вышли к броду, через который пробирались, таща на себе Грека и Волчка. Сейчас им предстоит обратная переправа.

Захватившие их в плен воины спешились, взяли коней под уздцы и, осторожно ступая меж крупных камней, побрели на противоположный берег. Последними в воду ступили пленники. Вода приятно охладила израненные ноги, но попадающиеся острые камни еще сильнее раздирали несчастные ступни.

Первые седоки уже выходили на берег, снимали сапоги и отжимали воду, а друзья только-только преодолели середину реки. Дальше путь шел вдоль реки, а можно идти через лес. Ужон принял решение идти вдоль реки, на запад. В полдень они доберутся до трех холмов, а там свернут на юг и затеряются среди многочисленных лесков, оврагов, каменных гряд, идущих с востока на запад, и непроходимых плавней вдоль небольших рек. Если им повезет, то на пути будут мирные селения, где можно поживиться добром и взять пленников. Нынче пленники в цене, а уж девушек авраты покупают, не торгуясь.