– Знаю! – Перебив меня, он отряхнул шорты и пошел к дому. Я достала из кармана остатки «Скитлз» и протянула ему, но он только покачал головой.

Понимание, найденное в свете дня, было утеряно.

Дима забрал ужин к себе в комнату, потом вернулся на кухню и обнаружил меня стоящей у окна.

– Я решила, что ты сбежал. Как полная дура бегала по соседям и паниковала. Стала посмешищем всей улицы. – Дима довольно хихикнул, радуясь моему признанию. – А еще я познакомилась с соседкой из дома шестьдесят три. Расскажи мне о них!

– На фиг это тебе? Обычные скучные люди. Он предприниматель, вечно в командировках. Она жалуется, тратит его деньги и целый день копается в саду.

– И все?

– И все.

– Как часто он возвращается домой?

– Тебе-то зачем это знать?

– Просто так. Любопытно.

– Не знаю, я за ними не слежу.

Потянувшись, Дима оперся локтями о кухонный стол и поморщился.

Подпустит меня ближе или нет? Так подходят к клетке с диким зверем – медленно, с опаской, заранее приготовившись к отступлению.

Сложив ладонь лодочкой, я осторожно похлопала Диму по спине.

– Давай так: мы сделаем гимнастику и дренаж, а потом ты помассируешь мою шею, а то после возни с самокатом мне не повернуться. Потянула мышцу, и она горит огнем.

Пока Дима размышлял, я похлопывала его по спине, потом меняла положение и начинала сначала. Опустившись на стул, он прикрыл глаза.

– Я не нанимался тебе шею мять, – сказал тихо, глумливо. – Заведи парня – и пусть мнет тебе все, что захочешь!

Поглядывает искоса, проверяет мою реакцию.

– Хорошая идея. Как закончим, сразу пойду искать парня.

– Только переоденься, а то похожа на пугало.

Мы сделали упражнения и дренаж, потом Дима больно щипал меня за шею, называя это массажем. Пожелав друг другу спокойной ночи, мы разошлись по комнатам, и я заснула, как только приняла горизонтальное положение. Не знаю, что со мной. Дело не в усталости, ведь я и дома не сижу без дела. Что-то странное витает в воздухе Анапы, привкус прошлого. Он усыпляет меня, чтобы поймать и затянуть в знакомые кошмары. В те, с которыми я еще не готова столкнуться наяву.

…Я пытаюсь выбраться из-под кровати, но на моем пути мужские ноги. Не знаю, кричу я или нет, возможно, я оглохла.

Мужчина наклоняется и вытаскивает меня наружу.

– Заткнись! – орет. Жаль, что я не оглохла.

Чудовище пытается поднять меня, но я сопротивляюсь изо всех сил. Он ругается, потом подхватывает на руки и бежит. Я давлюсь страхом и мыслью, что хищники так бегут с добычей.

Коридор, комната, еще одна.

– Помогите! – ору я. Кому? К кому я взываю?

Ударяюсь головой о косяк, перед глазами звезды, но все равно кричу.

– Ты что, малохольная? Прекрати дергаться! – ругается чудовище, потом ставит меня на ноги и щупает затылок. – Шишка будет!

Я смотрю на него, хлопая глазами. Шишка? Какая, к черту, шишка?

– Помогите мне, умоляю!

– Молчи! – Он затыкает мне рот и сверкает глазами. В доме что-то взрывается, хотя, может быть, это происходит только в моем воображении. Я глохну, трясусь в его руках, вижу, как он что-то говорит, но не знаю что. От оскала на его лице мне становится жутко.

– Олави! – сдавленно кричу через мужские пальцы.

Я взываю к мужчине, которого ненавижу. К моему похитителю.

Чудовище трясет меня за плечи, потом хватает на руки и выталкивает в окно…

– Лара, блин! Ты чего орешь как резаная?

Дима стоит около моей кровати в смешной пижаме. На его груди танцует Шрек [2] . Именно танцует, потому что Дима дрожит. От страха.

– Ты чего, Лар? Лара! Проснись, а? – в его голосе слезы.

Он бежит на кухню и возвращается со стаканом воды. Опасливо застывает в дверях, гадая, стоит ли ко мне приближаться.

– Это просто кошмар. Тебе что, никогда не снились кошмары? – Я пытаюсь его успокоить, но мои мысли все еще далеко. Они остались в видении, в котором чудовище с убийственным взглядом выкинул меня в окно. Оконная рама содрала кожу с локтей и бедер, земля оказалась твердой, как бетон. Ребра хрустнули и жалобно заныли…