С переменным успехом обжигая руки и чертыхаясь в адрес несправедливости бытия, Мира потеряла счет времени, а потом и вовсе перестала что-либо чувствовать, обмазывая перетертой клубникой и кремом уже остывшие коржи, которые она выкладывала на застеленный фольгой стол, стыкуя их один с другим, чтобы получился один большой прямоугольник.

– Мира?! Что… Что ты делаешь?

– А на что это похоже? – без выражения ответила она вопросом на вопрос, вскользь посмотрев на стоявшего в недоумении Клима.

– Зачем?.. – Командир удивленно пробежал глазами кучу грязной посуды, почти торт и свою потную и румяную протеже, больше напоминавшую робота, чем человека.

– Фекле плохо стало, – ответила Мира, отложив в сторону ложку для обмазки. На окне остывал еще один корж, а печь доводила до готовности уже последний. – Я согласилась ее подменить, – добавила она, смахнув со лба капельку пота.

Нереальное количество коржей и без того весь день горящая печь нагрели кухню до предела и даже открытое настежь окно не помогало.

Вооружившись двумя полотенцами, Мира подошла к печи, чтобы вытащить корж.

– Давай я. – Клим взял у нее полотенца и вытащил корж. – Куда поставить?

– Сюда.

Мира сняла с окна остывший корж, освободив место для того, что держал командир. Свой же она положила на стул и, поддев его лопаткой, уже опытно переложила на торт.

Подогнав его так, чтобы было ровно, Мира зачерпнула ложкой перетертую клубнику, подходившую насыщенным соком. И тут ее посетила любопытная мысль, а точнее догадка.

– Клим, у тебя день рождение?

Ну, конечно! Все сходилось! Клубника, шоколад, зашкаливающая сладость – все, как он любил.

Командир улыбнулся одними глазами цвета расплавленного серебра и потер бороду.

– Виновен, – признался он, поласкав слух своим приятным баритоном.

На румяном, лишенном от усталости всякого выражения, лице Миры не дрогнула ни одна мышца, но мысленно она покрыла Феклу самыми нецензурными словами, которые только знала.

Одно дело было поэкспериментировать на прожорливых стражах и совсем другое на командире. Мира хоть и старалась не ошибиться и ничего не испортить, но если Клим, сидя на толчке, будет поминать ее добрыми словами, то… А, как не крути, виновата будет она, а не Фекла, в чьем плохом самочувствии Мира теперь сильно сомневалась.

– Круто! – только и смогла выдавить она вслух, вернувшись к своему сладкому шедевру.

– Чем тебе еще помочь?

Клим снял пальто и, повесив его на свободный стул, закатил рукава рубашки.

– Если хочешь, – подумав, ответила Мира, чьи руки были сплошь покрыты волдырями, – можешь помыть посуду.

– Хорошо, – согласился командир и направился к мойке, на ходу сунув палец в крем.

– Брось! – Мира, в миг переключившаяся в режим боевой машины, грозно наставила на него ложку. – Брось крем на полотенце и с поднятыми руками отойди от кастрюли!

– Но… – Клим застыл на месте с пальцем в креме. – Это же мой… То есть для меня…

– Ничего не знаю! – отрезала Мира. – Я разрешила мыть посуду, а не вылизывать кастрюлю!

"Уже обещанную Апполонии!" – добавила она про себя, украдкой взглянув на мелькавшего за окном пегаса, ожидавшего свой сладкий подкуп.

– Есть, командир, – смешливо ответил Клим, но палец-таки облизал, за что был удостоен очень укоризненного взгляда со стороны своей протеже.

Дождавшись, когда Клим займется посудой, Мира, не выпуская из поля зрения столь желанную для него кастрюлю с кремом, проверила на удивление быстро остывший корж и быстренько перебросила его на торт.

– Мира! Моя ты спаси… – завыла вошедшая на кухню Фекла, но тут же осеклась, увидев повернувшегося к ней лицом командира. – Клим! – заискивающе пискнула она, втянув шею в плечи. – Ты уже вернулся?! Я думала тебя до завтра не будет. Вот… – Она кивнула на торт. – Решила тебе сюрприз сделать.

– Завтра уже наступило, – ответил ей Клим, невозмутимо, но при этом как-то угрожающе вытирая руки полотенцем. – А сюрприз… – Он задумчиво посмотрел на не въезжавшую в тему Миру, все еще колдовавшую над тортом. – Удался, – мягко добавил он, но все-таки для порядка погрозил ей тем самым пальцем, что был удостоен чести дегустировать заварной крем.

– Как хорошо! – немного расслабившись, сказала Фекла, стрельнув глазами в Миру. – Ну, ты иди. Дальше мы сами. Да, Мира?

Мира пожала плечами и облизала испачканные в креме пальцы. Она так устала, что ей уже было все равно что, куда и вообще, а под окном еще ожидала Апполония, которую она соблазнила кастрюлей с остатками крема.

Клим потер бороду и, на всякий случай еще раз погрозив пальцем Фекле, взял пальто и был таков.

– Мира! Мира! Ну, прости, что подставила себя! – виновато произнесла Фекла, заметив волдыри на руках подруги.