Оборотни по своей природе были моногамными и выбрав спутницу или спутника оставались с ними до самой смерти, и многочисленное потомство вожака и его волчицы трогательно стояло за их спинами.

Аксар был из них самым старшим и, при условии, что никто из его братьев или других оборотней из стаи не заявит свои права, именно он должен был стать следующим после своего отца вожаком, поэтому и занял место справа от него.

– Давненько тебя не было у нас, Валерий, – ответил поклонившемуся Климу старый волк. – Неужто другие стаи для тебя важнее нашей?

Говор вожака удивил Миру также, как и у его сына. Видимо, далеко не все оборотни, проживавшие в Зиме, сторонились цивилизации, отдавая предпочтение первобытному состоянию. Но еще больше удивил Миру ответ Клима.

– Прости, брат, – снова поклонился командир, – служба накладывает свои обязательства и не всегда для своих желаний можно найти время.

– Слышал, Аксар? – поучительно сказал вожак. – Обязательства! Вот, что должно быть на первом месте! Отправил его на свою старую голову учиться, – пояснил старый волк, – а он… Эх! – Он махнул рукой, и накидка съехала с его плеч.

Аксар опередил мать и поправил ее, но вступать в спор с отцом при чужаках не стал.

– Все мы были молоды и глупы, – сказал вожаку Клим, – но на то мы и живем, чтобы учиться на ошибках.

– Так и есть, – согласился вожак. – Так и есть.

– Если ты позволишь, брат, – Клим снял с себя сумку с камнями из Лета, – моя стражница отнесет детям подарки. Прости, их меньше, чем…

– Меньше, потому что раздаешь их кому ни лень! – укорил вожак, всматриваясь за спину Клима, где стояла Мира.

– Брат… – начал было Клим, но вожак весело рассмеялся. – Подловил, – улыбнулся Клим.

Какая бы история не связывала командира и старого волка, она оставила у обоих глубокий след, переросший с годами в почет и уважение, действительно напоминавшее родственное.

– Пускай несет, – разрешил вожак, – а мы пока поговорим о том, что беспокоит нас обоих.

Клим обернулся на Миру, и она подошла к нему, чтобы взять сумку, но Аксар ее опередил.

– Женщина не должна носить тяжести, – заметил он и, легко подхватив сумку, жестом пригласил ее в лачугу.

На секунду Мире показалось, что в глазах командира промелькнуло опасение, что ли, но она не придала этому значения и, поклонившись старому вожаку и его волчице, с любопытством посматривающей на нее все время их пребывания на территории стаи, пошла следом за Аксаром.

В каменной лачуге было очень тепло, но две дюжины детей, замотанных в шкуры и прижатых к голым волчицам-матерям, вздрагивали и шевелили красными, замерзшими носиками.

– Спасибо, юная стражница! Спасибо! Спасибо! – загомонили волчицы, помогая Мире обкладывать детей не особо крупными, но достаточно горячими камнями.

В лачуге стало в разы теплее, и Мира даже сняла перчатки, капюшон и красный шарф, рассыпав по спине длинные блондинистые волосы.

Дети, согревшись, сонно причмокнули пухленькими губами, чем вызвали улыбку у Миры, за которой наблюдал, не отрывая глаз молодой оборотень.

– Ты женщина Валерия? – спросил он.

Волчицы недовольно шикнули на него, опасаясь, что он перебьет детям сон.

– Если я отвечу, что это не твое дело, – шепотом ответила Мира, – это будет очень невежливо?

Волчицы хихикнули, но Аксар остался серьезным.

– Ты не его женщина, – уверенно заявил он. – Он бы не подарил тебе серебро, что ты носишь на руке.

На это Мира ничего не ответила. В тепле все ушибы начали ощутимо поднывать, а жажда вернулась с новой силой и буквально сдавила горло.

– Плохо о тебе заботиться твой человек и командир, – покачав головой, сказал Аксар. – Пойдем! – Он встал и протянул ей руку. – От боли я тебе помочь не могу, но жажду смогу утолить.

Мира смерила голого оборотня прохладным взглядом, подозревая, что под жаждой он имел в виду не только воду, но отказаться ей хватила духа только от предложенной руки.

Чаша, в которую в соседней более менее освещенной лачуге подал ей Аксар, странно ударив при этом током, была сделана из камня и очень гладко обточена, скорее всего, волчьими когтями. Мира пила жадно, не обращая внимания ни на синий цвет воды, ни на два светящихся глаза оборотня, стоявшего слишком близко к ней.

– А ты с характером, – усмехнулся он, когда Мира шлепнула его по руке за то, что он хотел смахнуть с ее подбородка каплю воды. – Хочешь еще? Знаю, что хочешь.

Два глаза сверкнули, и в чашу плеснулась вода.