Так все и произошло, на поляну партизаны вывались настолько вымотанными, что их командир дал отмашку на короткий привал. Парни, скидывали на землю тяжелые вещмешки, ложились на траву и делали не хитрые упражнения на восстановление. А через пару минут мимо них, в демонстративно неспешном темпе, проходили курсанты. Добило же лежащих на земле то, что девушка радистка, нагруженная немалой ношей, по дороге срывала полевые цветы, и плела из них венок. На самом деле, это была четко просчитанная «домашняя заготовка», а так курсантам марш-бросок тоже давался не легко, но выглядели они не в пример лучше, и главное в таком темпе, точно продержатся до конца забега.

Перед самым финишем парни из последних сил попытались навязать борьбу нашим курсантам, но те, тоже сделали рывок и пересекли финишную черту первыми. Когда через час бойцы партизанского отряда привели себя в порядок и построились, отношение у них было совершенно иным. Они поняли, что далеко не все еще знают и наши занятия пригодятся им в дальнейшем. На что мы собственно и рассчитывали.

Ознакомив с графиком занятий, я их передал инструктору по минно-взрывному делу. Здесь мы тоже приготовили сюрприз – нетрадиционные способы замедления срабатывания штатных взрывных устройств. Например, если вам нужен отложенный по времени взрыв, а специального устройства под рукой нет, то можно воспользоваться способом неоднократно показанном в боевиках. Чека гранаты прижимается емкостью с водой, в которой делается отверстие. Вода вытекает до уровня, когда давление ослабнет настолько, что бы произошло штатное срабатывание боеприпаса. Если же взрыв нужно задержать на более длительное время, то гранату можно просто вставить в какой-нибудь крупный овощ. Например, в отверстие в тыкве. Как только процесс гниения достигнет уровня, когда чеку в зафиксированном положении не удержать – произойдет взрыв. И таких способов можно на коротенькую книжку насобирать. По опыту знаю, что такое занятие достаточно увлекательное и познавательное. Метод кнута и пряника в действии.

Разобравшись с этим вопросом, я озадачился организацией предстоящих стрельб с девушками связистками. Просто пострелять из оружия разных систем это конечно увлекательно, но хотелось нечто большего. Нужно произвести хорошее впечатление на дам и подать себя в выгодном свете. Вот такой вот я кобелина, увидел симпатичную девушку и сразу «хвост распушил». Мало мне «Московских» проблем, а я уже новые приключения себе на одно место нашел. Однако победить этот соблазн выше моих сил, очень хочется жить полной жизнью, ведь неизвестно, что нас ждет завтра.

Как сглазил, и на завтра меня ждала очередная куча проблем. Суровая правда жизни прошлась тяжелым армейским сапогом по моим эротическим фантазиям. Началось с того, что в штабе фронта решили, что они лучше знают, в каком объеме следует давать учебный материал партизанам Линькова. Была ли это его инициатива, или подсуетился кто-то из разведотдела, впечатленный бумагой за подписью комиссара госбезопасности Наркомата, не суть важно. Главное, что пришел официальный приказ с уже утвержденным списком дисциплин и графиком их выполнения. При этом основной упор делался на прыжковую и общевойсковую подготовку. Один день из четырех целиком был отведен на изучение правильной укладки парашютов, еще один на прыжки. Полный маразм. Зачем это партизанам, которым предстоит совершить всего одно десантирование в тыл врага, я не понимал. Практикой доказано, что первые три прыжка у всех проходят практически без проблем, а вот потом когда человек освоился и решил, что он теперь с небом на ты, сложности и проявляются. С моей точки зрения это больше походило на изощренное издевательство, по принципу, чем бы боец не занимался главное, что бы за…, устал короче. Если бы это касалось подготовки наших курсантов или групп переменного состава, я мог бы забить на этот приказ, так как этот вопрос заранее был согласован на уровне Военного Совета Западного направления. Но в данном случае отряд «Бати» напрямую подчинялся Главному Управлению НКВД, а это, я уже игнорировать не мог. Более того, обязан был выполнить его буква в букву, в противном случае можно было нарваться на огромные неприятности. Подвернул кто-то ногу, или запутался стропами в ветвях – виноват тот, кто готовил парашютиста. Сорвалась операция по подрыву стратегически важного моста – виноват тот, кто не научил правильно укладывать парашют. Утрирую, конечно, но в искусстве найти «крайнего», что бы сложить с себя ответственность, предки шагнули очень далеко. И при желании неточное выполнение приказа смогут «обыграть» в нужном им русле.

К тому же портить отношения с разведотделом фронта совсем не хотелось. Уже сегодня в ночь, начнутся первые целенаправленные диверсии наших групп на магистралях противника. От разовых акций мы переходим к планомерной работе по этому направлению, вся координация за которой осуществляется как раз из штаба фронта. Нам выделили только линию шифрованной связи, что бы могли отслеживать действия диверсионных групп, напрямую не вмешиваясь в их управление. На самом деле, этого и не требовалось. План этой работы был утвержден заранее, и каждая группа придерживалась только части ее касающейся, не зависимо от выполнения его другими.

– Утро доброе, – поздоровался сияющий, как новенький серебряный полтинник, Старчак, – птичка на хвосте принесла, что нам, нерадивым, штаб фронта огромную помощь оказал.

– Как узнал? – Удивился я такой осведомленности, так как пакет получил всего полчаса назад и ни кому его не показывал. – А с чего это товарищ капитан Вы такой радостный? Случилось что-то, о чем мне неизвестно?

– Просто у тебя на лице написано, как ты кого-то на дыбу сажаешь. И я даже догадываюсь кого.

– И кого, если не секрет.

– Бумагу из штаба покажешь. Скажу.

– Не просто покажу, а под роспись ознакомлю. Ты же официально командиром подготовительного центра значишься, – попытался я «уколоть» капитана, – а бумаги почему-то на мое имя идут.

– Дураков работа любит, – ни капли не смутившись, он уселся на единственный стул и углубился в изучение. – Так и думал, – отложив приложение к приказу, он расписался в графе «Ознакомлен». – Это Игорек Гиль, содрал с наставления по подготовке парашютистов, только из разных разделов надергал как обычно.

– Это который за боевую и физическую подготовку ответственный был, – уточнил я, вспоминая «качка», которого нам сплавили из кадров за очевидную тугодумость.

– Точно. Это когда из вас бестолковых, вместо мобилизации, начали при штабах всякие бесполезные отделы создавать, не зная чем занять.

– Поосторожнее. Кто это бесполезный-то?

– А ты много от Игоря пользы видел? Вот то, то же. А про приказ это он мне и рассказал. Не удержался, и с самого утра позвонив, стал советы давать по организации учебы. А еще намекнул, что если мы с тобой такие тупые, что не можем занятия с красноармейцами организовать, то он даже в командировку готов выехать для оказания посильной помощи. Кстати это деятель еще тот, он и, правда, может какую-нибудь комиссию придумать. Пожрать и попить на халяву он очень большой любитель и ради этого может горы свернуть.