Вальтер Гоуст сделал мне предложение, от которого невозможно отказаться.

Сильно сомневаюсь, что он сдаст меня правосудию Конфедерации, если я откажусь. Скорее просто прикажет своим головорезам меня устранить.

Это перспектива более оптимистична, чем после скорого судебного процесса оказаться в «Красной Розе» и, соответственно, в руках «Олимпа».

У руководства этой частной тюрьмы сложились прекрасные отношения с моим бывшим работодателям. Заметная доля «вторички» поступала в приют именно от этой компании.

Так что смертельный импульс в висок в таком разрезе гораздо гуманнее суда.

Шину доверять я не могла. Особенно после того, как он оказался майором КБК.

Согласится для вида с его предложением и ударится в бега?

Угу, буду бегать раненным в задницу кабанчиком одновременно от «Олимпа» и Комитет Безопасности Конфедерации.

Самоубийство. Очень затейливое самоубийство. Несите мне премию Дарвина!

Не то чтобы я питала какую-то антипатию или ненависть к Шину, мне просто не хотелось сотрудничать еще с огромной структурой.

Был у меня уже в жизни такой опыт. Стоил он мне половины организма, нормальной психики и друзей.

Конечно, КБК не сравнится с «Олимпом», но они тоже выбросят меня на помойку без колебаний. И ошибок в этой ситуации не допустят.

В такой ситуации мне был нужен план «Б», запасной космодром. Воспользуюсь им, если все полетит в темный космос.

Хотя с моим везением правильно говорить «когда все полетит».

Вот только что мне делать в такой ситуации я не представляла.

Майор знал о моей ячейке в банке, знал про Василису, знал про моих ребят.

Меня вежливо и ненавязчиво загнали в угол. У Шина на руках были все козыри.

Так что придется с ним сотрудничать, изо всех сил пытаясь выполнить свою часть сделки. И ни на секунду не забывать, что Ван Ю Шин может меня в любой момент отправить в расход.

— Чудесно. От чего бегала к тому и прибежала, — вздохнула я, поправляя подушку.

— Сутки еще не истекли, — мрачно заметила я, когда дверь в каюту открылась.

На пороге стоял майор Гоуст собственной персоной.

Вместо мундира на нем был легкая броня космодесантника. Это было лучше мундира Комитета. В боевом снаряжении Шин выглядел не так жутко.

— Ситуация изменилась, — сухо сказал Шин. — Ты уже все решила, Алекс?

— Космические креветки, будто у меня есть выбор… Да, я согласна, — встав с кровати, сказала я

— Хорошо, идем со мной.

Я даже не шелохнулась.

— Сначала побрякушки, Шин. Без имплантатов я для тебя бесполезна.

Ван Ю поморщился, но спустя секунду внутренний компьютер радостно сообщил о снятии ограничений.

Можно жить!

Я бросила на пол ненавистный ошейник, следом за ним полетели браслеты.

Мы вышли из каюты.

— Идем, корабль готов, ждут только нас, — спокойно сказал майор, поворачиваясь ко мне спиной.

— Еще один корабль?

— Маленькая посудина с гипердвигателем. Быстро и незаметно доставит нас в нужную точку, — пояснил Ван Ю. — Идем быстрее, нас ждут.

Я ускорила шаг.

Неожиданно крейсер вздрогнул.

Весь, креветки вас побери, крейсер!

Я с трудом устояла на ногах. Шин грязно выругался.

Освещение мигнуло, а затем коридор залил жизнеутверждающий красный свет.

— Это и есть «изменившаяся ситуация»? — хмуро спросила я.

— Она самая, — сухо ответил Шин. — Идем!

Тратить время на лишние вопросы я не стала.

Коридоры, повороты, лестницы.

Да, лестницы! Во время атаки не стоит пользоваться корабельными лифтами.

А судя по тому, как трясется корабль, нас именно атакуют.

Вот только кому хватает наглости и дурости напасть боевой корабль флота Конфедерации?

Государство свои игрушки бережет. И очень сильно обижается, когда их кто-то ломает. Очень сильно обижается!

Я уже молчу как обидится КБК, если тронут его людей…

Я сквозь зубы выругалась. Похоже дело в этом. В одном офицере Комитета, зафрахтовавшем крейсер для личных нужд.

Никогда не думала, что боевые корабли настолько огромные.

Коридор, лестницы, коридоры. Снова лестницы и снова коридоры.

Иногда в них мелькали люди в форме и ремонтные роботы. Нас они старательно игнорировали нас.