Еще не коснувшись земли, вижу черный носок ботинка, как в замедленной съемке приближающийся к солнечному сплетению. Толку от супер-реакции нет: не могу ни увернуться, ни хотя бы пошевелить пальцем. Пинок под ребра выбивает остатки дыхания, отбрасывает далеко назад, почти к стене.

Вижу направленный на меня ствол, и совершаю, пожалуй, последнее осмысленное движение: искривившись немыслимым вывертом, ухожу с траектории выстрела. Нечто молниеносно-быстрое и столь же разрушительное проносится в опасной близости от моей физиономии; позади раздается громкий взрыв; чувствую, как по спине барабанят крупные осколки камня.

А потом на меня наваливаются тени. Град ударов — дубиной, ногами и руками; по голове, по корпусу, по конечностям. Не могу пошевелиться, раз за разом ощущая бесконечные взрывы боли. Перед глазами пульсирует красная пелена, сердце бьется через раз, внутренности скручиваются жутким спазмом. Единственное, чего не могу понять — какого черта я не отключаюсь?!

Гаснущий взгляд упирается в кромешную тьму одного из углов подворотни. Ни краткий миг кажется, что я различаю за пологом сумрака чье-то лицо: получеловеческое, с алеющим механическим зрачком и стальной челюстью. Страшное, но одновременно — гармоничное смешение плоти и металла. Впрочем, мгновение спустя видение исчезает, так что я даже не готов поручиться — было ли оно на самом деле.

Нескончаемый поток ударов заставляет сжаться в клубок. Это не спасает, но хоть как-то прикрывает полость желудка от повреждений. Противным колокольчиком в голове звучит надоедливая трель — как же, сработал таймер, установленный на десять минут. Пора забирать злосчастный контейнер, только вот вряд ли мне вообще суждено выжить.

И словно в унисон внутреннему сигналу, ревет оглушительная сирена. Побои внезапно прекращаются, я с трудом втягиваю воздух разбитыми губами. Вокруг какая-то суета, вспышки света, громогласные команды, смысл которых ускользает от моего измученного мозга. Осторожно, с величайшей аккуратностью переворачиваюсь набок, кое-как разлепляю затекшие веки.

Вид железного многоногого паука вызывает умиление, почти восторг. Немезида! Прибыла-таки, хоть и несколько запоздало!

Принимаю сидячее положение, пережидаю приступ головокружения. Все тело ноет, но, к моему великому удивлению, я жив и более того — даже не покалечен! Тщательно ощупываю себя и убеждаюсь: руки-ноги целы, кости не сломаны. Боль в жутких синяках и кровоподтеках никуда не делась, однако же, по сути, это и есть единственные эффекты зверского избиения! Словно некая неизвестная мне сила смягчала смертельные удары, уводя разрушительную мощь восвояси.

Смотрю по сторонам — обстановка разительно поменялась.

Анна успела подняться и теперь стоит с невозмутимым независимым видом, ничем не напоминая жертву разбойного нападения. Даже след от оплеухи на лице растворился, краснота ушла без следа.

Четверо головорезов лежат без движения — это те, кого я успел приложить гранатой и перчаткой. Оставшаяся троица замерла едва ли не по стойке смирно, не рискуя пошевелить даже пальцем. Кирк на своем месте, и физиономия главаря выражает отнюдь не положительные эмоции.

Посреди пустыря топчется железный центурион Немезиды — многопалый робот-законоборец. Интересно, кстати: если есть центурион, то должны ведь, по логике, быть и обычные легионеры?

— Считывание камер слежения завершено, — механическим голосом докладывает паук, — Требую вербальных объяснений!

Немезида поворачивается всем телом, хотя, казалось бы, количество датчиков и манипуляторов позволяет ей контролировать все пространство вокруг.

— Анна Кравец, что здесь произошло? — робот обращается к девушке.

— Шла мимо, ко мне пристали несколько мужчин. Возникла… нестандартная ситуация. Справилась бы и сама. Не знаю, зачем этот влез, — блондинка презрительно указывает на меня пальчиком, — Как будто у него нет своих важных дел!

Проглатываю и скрытое оскорбление, и вполне реальное указание на неисполнение обязанностей. Безусловно, красотка права во всем: влез, не разобравшись, куда не следует; нарушил четкий план; не выполнил возложенную на меня миссию.

Но… Анна же была в беде!

— Вы говорите правду! — с непоколебимой уверенностью заявляет Немезида, — Можете быть свободны.

Изящно развернувшись, девушка удаляется плавной походкой, словно шагает не по мрачной подворотне, а по модному подиуму. В мою сторону не глядит, да и уходит не на улицу, а куда-то во тьму, в очередной скрытый лаз.

— Тей Козловский! — робот переминается на месте, перемещаясь в мою сторону, — Что вы тут делали?

С трудом взгромождаюсь на ноги; мышцы держат, хоть и заметно подрагивают. Прежде чем ответить, собираюсь с мыслями, комкаю волю в кулак.