Роман, дыхание которого уже успело выровняться после стремительного бега с «места преступления», подошел к Антигону. Тот прикоснулся пальцами к металлу ошейника и закрыл глаза.

— Придется немного потерпеть! — безаппеляционно заявил он, шумно втягивая ноздрями попахивающий нечистотами воздух восьмого круга. — Готов?

— Готов! — Роман напрягся в предчувствии боли, пытаясь подключить «подаренное» Локхикхаармом предвидение, но у него ничего не получилось. То ли не удавалось, как следует сосредоточиться, то ли еще по каким неведомым причинам.

Антигон закрыл глаза, нагнетая воздух в легкие. Дышал он шумно, что паровой котел. Неожиданно Роман почувствовал, что его ошейник начал стремительно разогреваться. Через несколько секунд он уже обжигал шею в местах соприкосновения кожи с накаляющимся металлом. Роман судорожно сжал зубы, чтобы не закричать — боль нарастала.

— Есть! — облегченно выдохнул Антигон, открывая глаза. — Заклятие снято! Теперь это не более, чем простая железяка!

Одно движение острыми ножницами — и вот он свободен! Теперь ничего не оторвет ему голову при перемещении с восьмого круга на седьмой.

Повторив процедуру с нагревом ошейника, Антигон освободил от него и Надира.

— Готово! Вы свободны, мужики! — немного пошатываясь, произнес старший механик. Видимо процедура «раскодирования» следящего прибамбаса, отняла у него немало сил и энергии.

— Что дальше? — спросил Надир, потирая обожженную шею.

— А теперь валим! — ответил Антигон, набрасывая на плечи рюкзак, в который сложил кое-какие инструменты, которые, возможно, пригодятся им в будущем. — И как можно скорее! Убийство троих Амораев не простят ни мне, ни вам! Нас будут искать, перетряхивая сектор за сектором восьмого круга, но нас тут уже не будет! Зака, — обратился Антигон к своему старому коллеге и почти другу, — тебе придется уйти с нами! Прости, старина… Я не хотел, чтобы так получилось!

— Обижаете, босс! Я завсегда с вами! — прогудел Зака.

— Я так и понял, — усмехнулся Антигон, — когда увидел, как ты, очертя голову, бросился в атаку на Амораев! Ты понимаешь, дубина, что у тебя не было никаких шансов?

— Ну, я их хотя бы отвлек на мгновение, босс, — простодушно ответил Зака. — А вы уже сделали все остальное!

— А вот за это спасибо, старина! — расчувствовался Антигон, обнимая толстяка за плечи. — Ну, все — нам пора! Зака, открывай переходной шлюз!

Оказавшись в переходном шлюзе, Антигон первым делом расколошматил вдребезги молотком, который заблаговременно вынул из рюкзака, все следящие глазки дальновизаров. С удовлетворением потоптавшись сапогами по острым осколкам, оставшимся от глазков, Старший механик указал Заке на лебедку:

— Закрывай двери!

Расторопный бугай тут же схватился за ручку лебедки. Двери начали смыкаться. Когда створки соединились, Антигон несколькими сильными ударами раскурочил лебедку и вынул из катушки стальной трос, который протянул толстяку.

— Смотай аккуратно. Чувствую такая вещь нам еще пригодится.

Зака смотал трос в кольцо и повесил его на плечо. После этого команда беглецов зашла в лифт, где Антигон повторил процедуру уничтожения следящих приборов.

— Мы на лифте поедем? — спросил идейного предводителя побега Надир.

— Нет! — качнул головой Антигон. — Там нас обязательно будут ждать! Есть идея получше! Зака, подсади-ка меня повыше, — попросил он крепыша, убирая молоток в специальный хлястик на поясе и вынимая из рюкзака крестовую отвертку.

Толстяк послушно подхватил бывшего начальника под мышки и одним рывком забросил его себе на плечи. Антигон, осторожно балансируя на плечах толстяка, поднялся на ноги и дотянулся до крыши лифта. Отвинтив большой лист металла, закрывающий пучки проводов, тянущихся куда-то в темную темноту лифтовой шахты, он бросил его вниз. Затем зацепившись пальцами за освобожденный край каркаса, легко подтянулся на руках и исчез в открывшемся отверстии. Его не было пару минут.

— Давайте все сюда! — распорядился он, вновь появляясь в отверстии.

Зака без лишних вопросов закинул себе на плечи сначала Романа, а после того, как он пролез в отверстие, и Надира. А вот, чтобы затащить наверх его самого, пришлось уже попотеть и Надиру с Романом. Антигон в это время взобрался куда-то наверх, цепляясь за толстый кабель, питающий двигатель лифта и исчез в кромешной темноте.

К темноте Роману было не привыкать — все его органы чувств, исключая отсутствующее зрение и так работали на пределе своих возможностей вот уже в течении полугода. Он уже начал привыкать к той размытой картинке окружающего пространства, которую умудрялся выстраивать его мозг на основании звуков и запахов.