— Мистер Эбернотт?

— Мистер Ладлоу?

— Совершенно верно. Я имею честь представлять интересы вашей супруги Камиллы Эбернотт.

— Проходите, устраивайтесь. — Хозяин кабинета сделал приглашающий жест в сторону кресла. — Могу предложить вам что-то? Кофе? Чай?

— Спасибо, не стоит. — Адвокат опустился в кресло, положил на колени тонкий черный кейс с хитроумными замками, открыл его и достал папку. — Вопрос, который мне поручено обсудить, касается вашего развода с миссис Эбернотт.

— Пожалуйста. — Винсент тоже сел. — Давайте обойдемся без лишних формальностей, мистер Ладлоу. Переходите прямо к делу. Мы с Камиллой уже обговорили предварительно условия, так что, если она не передумала, я готов подписать бумаги.

Гость замялся.

— Вообще-то одно изменение есть. Оно касается удовлетворения финансовых претензий вашей супруги.

— Вот как? — Винсент откинулся на спинку стула. — Что ж, этого следовало ожидать.

Адвокат откашлялся и достал из папки несколько сколотых вместе листов.

— Этот документ касается раздела имущества, как недвижимого, так и прочего. Насколько я понимаю, вы достигли определенного согласия?

— Да. Наша нью-йоркская квартира со всем в ней находящимся остается в собственности Камиллы. Автомобиль «рено» тоже.

Адвокат кивнул и пододвинул листы Винсенту.

— Пожалуйста, подпишите в отмеченных местах. Но сначала ознакомьтесь со списком.

Винсент скользнул взглядом по длинному перечню предметов.

— Все верно. — Он взял со стола ручку и поставил подпись. — Что еще?

— Теперь тот самый вопрос о…

— О сумме финансовых претензий, — закончил Винсент. — Мы сошлись с Камиллой на семистах пятидесяти тысячах долларов. Сколько же она хочет теперь?

Адвокат вздохнул так тяжело, словно только что закончил марафонскую дистанцию.

— За свободу приходится платить, мистер Эбернотт. Понимаю, сам недавно прошел через это.

Винсент промолчал.

— Так вот, ваша жена заявляет, что согласна с условиями предыдущей договоренности.

— То есть?

— То есть ее устроят пятьсот тысяч долларов, а так как двести пятьдесят тысяч она уже получила, то вам остается перевести на ее счет ровно столько же.

Это что-то невероятное! Камилла отказалась от денег! Сама. Без какой-либо видимой причины.

Заметив, как изменилось выражение лица Винсента, адвокат улыбнулся.

— Понимаю ваши чувства, но поверьте мне, никакого жульничества здесь нет. Если вы согласны, то, пожалуйста, распишитесь здесь. — Он положил на стол еще одну бумагу. — И тогда через неделю можете вдохнуть свободу полной грудью.

Винсент расписался и, отложив ручку в сторону, посмотрел на Ладлоу.

— Не откроете ли вы мне маленький секрет? С чем связано такое решение Камиллы?

Прежде чем ответить, адвокат аккуратно сложил бумаги в кейс, защелкнул замки и, уже поднимаясь, едва заметно подмигнул.

— Насколько мне известно, вам, мистер Эбернотт, не терпится расстаться с драгоценной свободой. Так вот, у вашей супруги та же тяга к узам Гименея.

Винсент медленно кивнул.

— Вот оно что. Понятно. Речь идет о некоем Рике Армстронге, если не ошибаюсь?

— Это устаревшая информация. Как вы понимаете, мои уста, так сказать, скреплены печатью молчания, но могу намекнуть, что в данном случае мистер Армстронг сильно проигрывает на фоне нового проекта миссис Эбернотт. Это птица куда более высокого полета.

Он поднес палец к губам и, уже взявшись за ручку двери, добавил:

— Следите за новостями, мистер Эбернотт. Всего хорошего и до свидания.

Проводив гостя, Винсент подошел к окну и задумчиво уставился на великолепную бухту с перекинутым через нее знаменитым мостом.

— Камилла в своем репертуаре, — пробормотал он и пожал плечами. — Что ж, удачи ей.

— Спасибо. — Стивен положил трубку, выдвинул ящик стола и, пошарив рукой, извлек из дальнего угла пачку сигарет. Курил он редко, но совсем от вредной привычки не отказывался, полагая, что человек в наши дни и без того лишает себя слишком многого.

Закурив, он прошелся по комнате, служившей ему гостиной, хотя и обставленной очень скромно. Он не стремился к роскоши, хотя и мог бы зарабатывать намного больше, чем сейчас. Занимаясь бизнес-консультациями, Стивен имел массу свободного времени, которое посвящал либо чтению, либо морским прогулкам, для которых приобрел небольшой катер. Иногда, прогуливаясь вечерами по улицам Салвадора, пронизанным атмосферой риска и веселья, опасности и страсти, он заходил в то или иное развлекательное заведение и даже позволял себе сыграть, но выигрыш всегда отдавал кому-то из оказавшихся рядом знакомых, а небольшой проигрыш воспринимал спокойно. Он доказал себе главное — от пристрастия можно избавиться.