Я не выдержал и захохотал до колик в животе.

Чего я смеялся? Так вспомнил изумлённые и глупые лица моих соратников после того, как мы с боем прорвались через опешившую хилую охрану! Великая Тьма, но эти стражнички больше метлой по двору махали, сгребая в кучи осенние листья, нежели с мечами тренировались. Они испуганно повизгивали, бросали оружие и убегали так, что только пятки сверкали. А мы, вооружённые сверх меры и под весом доспехов, нагнать их никак не могли. Правда один из защищающихся проявил отменную выдержку и храбрость. Когда мы ворвались в сам цех, то он стал метко швырять в нас всем, что ему под руку попадалось. В воздухе летали плотные клубки ниток, куски глины, деревянные заготовки и даже ломаный табурет. В конце концов, он ухватил длинную спицу и с воплем: «Ха!» направил её на нас. Но тут ему на шею свалился Данрад, с грозным рыком спрыгнувший через проделанную дыру в крыше. В каждой руке вожак держал по боевому топору.

Я едва отдышался. Но по итогу всё равно предпочёл ещё на некоторое время остаться в междумирье.

Не являться же перед могущественной, удивительной и невероятной силой, улыбаясь, как идиот?!

Мы едва проехали за городские ворота, как остановились и спешились. Дело в том, что я зря подал голос. Так бы не пришлось выслушивать такую неприятную тираду, будучи прижатым к стене одного из домов.

— …твою ж грёбаную мать! — заканчивал ругаться на меня предводитель Стаи.

Я не знал своей матери, а потому оскорбления в её адрес были мне безразличны.

Кто знает? Может, она их и заслуживала?

— Я тебе говорю. Твою ж грёбаную мать, Странник! Сколько можно мою кровь пить?!

— А откуда ты это знаешь?

Нет. Догадаться, что я, залечивая его раны, порой и брал немного крови для своих собственных тайных опытов, Данрад самостоятельно не мог. Так что я с глубоким подозрением уставился на него. В ответ он поглядел на меня с тем же выражением, но, по итогу смачно сплюнув на разбитые камни мостовой, мужчина замолчал и, наконец-то, отпустил меня.

— Ну не тем тот хрен оказался, и чё? — спокойно произнесла Марви как ни в чём ни бывало и, откусив от своего чёрствого бублика, осведомилась: — Вы мне лучше скажите, дальше-то чем займёмся?

— Тем, что я предлагал в первый раз, — мрачно озвучил я. — Части из нас надо идти под землю и рыскать уже там. Раз ни городской маг, ни советник не в курсе того, что у них под ногами, то остаётся только самостоятельно исследовать местность.

— Ага, — хмыкнул Сорока и ласково похлопал своего коня по шее, прежде чем с иронией высказал. — Во крутяк будет, когда некрохер с вампиром на нас наткнутся! Не иначе как, скучая по живому обществу, они нас сразу в гости пригласят да ещё и чаем с малиной напоят.

— Почему с малиной? — удивился я.

— А в горле что-то першит.

— Ты в «Снежного балхса» зайди, — тут же сипло посоветовал Засланец. — Там пелхцовка отменная. Влёт в глотке всю гадость сожжёт.

— Ну его этот город! И на деньги его насрать! Пора отсюда ноги делать, пока ум за разум не зашёл!!!

— Чего это на тебя нашло, Матёрый? — удивлённо поинтересовалась Марви, и тот съязвил:

— Благоразумие. Здесь кругом одно говно!

Наше содержательное стратегическое планирование прервало появление гонца. Сначала он в резких выражениях пожаловался, что пол ночи меня по городу искал, а затем потребовал ради соблюдения тишины оставить коня да незамедлительного последовать за ним на встречу с городским магом. Идти пешком в назначенное место посреди ночи мне не хотелось. Мало того, что ноги гудели после «прорыва с боем», так ещё и голова гудела. А всё из-за того, что дорога обратно (большей своей частью) прошла под грозные возгласы Руяна. Уж не знаю, как там глава стражи прознал о потасовке и том, какое участие во всём этом Стая приняла, но я был рад, когда он пустил коня рысью и умчался. До сих пор в ушах жужжало! И лично мне несколько трупов не казались таким бедствием, чтобы столь бессовестно измываться над моим слухом. Однако, выбора не было. Да и Данрад изъявил желание… требование? Нет, наверное, всё-таки желание пойти вместе со мной. Так что мне пришлось отдать поводья Опала Сороке и снова волочиться в прекрасное далёко.

Увязались за нами Данко и Марви. Первый, видимо, ощущал свою вину за погром, а наша убийца просто-напросто хотела посмотреть на «соперницу». Однако, как ни странно, особо далеко мы не ушли. Стоило пройти два креста улиц и свернуть на переулок, как мы наткнулись на отряд из пяти человек.

— Треклятье! Это же советник, — не сдержался я от тихого восклицания.

Долговязый осанистый силуэт действительно был легкоузнаваем. Эту личность не смогла скрыть даже непривычная одежда — нечто благородного тёмно-синего цвета с уймой заклёпок, прикрытое чёрным кожаным панцирем оригинальной конструкции. Однако необычность наряда заставила меня весело хмыкнуть. Я уже готов был отпустить какую шутку по поводу воинственного образа, но… все слова застряли у меня в горле. Едва Виктор Верше повернулся в мою сторону, кладя ладонь с несколькими перстнями на эфес меча, как я мгновенно понял — этот мерзкий человек умеет сражаться. Просто, по всей видимости, не любит. Управлять людьми, опираясь на власть, а не на грубую силу было ему намного приятнее.

— О! Так соскучились, Ваша честь, что вышли навстречу? — радостно распростёр руки Данрад.

— Будь спокоен, мерзавец. По обществу тебя и твоей Стаи скучать никому не придётся, — Виктор позволил себе неприятную холодную улыбку. — Едва рассветёт и первая леди узнает о произошедшем, как вас всех вышвырнут за ворота.

— К чему же такая встреча? Мы бы могли обойтись и без вашего общества тогда.

— Но не сможете. Миледи Лильяна всё же обнаружила вход в тоннели Грабрацта, — советник с недовольством посмотрел на меня, — и она готова спуститься в них.

— Куда-куда вход?

— Это название города нелюдей, над которым стоит нынешний Вцалбукут. И, если бы на то была моя воля, я бы туда не полез.

— Ядрёна вошь, так кто же вас заставляет? — тут же усмехнулся Данрад.

— Моя совесть. Я досконально изучил город и замуровал все выходы и входы, чтобы не ждать из-под земли никакой опасности от ныне и вовеки веков. Но этот как-то пропустил, и теперь не могу позволить миледи рисковать собой из-за собственной оплошности. Ей ничего не известно об этом месте! Она там потеряется. Увы, мне донесли об её мероприятии слишком поздно. Так бы я обязательно убедил её не покидать замок! Тем более ночью.