– Только тем, кто ничего не понимает…

В ту ночь, как минимум, два человека в разных концах города спали не слишком хорошо. Сима лежала на спине и сухими глазами смотрела в потолок:

– Самодовольный и бесконечно уверенный в себе тип, – размышляла она, – было бы из-за кого страдать бессонницей, – за смазливой внешностью ровно ничего нет, – почему-то ей стало себя очень жаль, – да он и не заметил меня вовсе… Хотя рассматривал довольно бесцеремонно… Я для него всего лишь очередной, обслуживающий персонал, одна их тех, кто за умеренную плату обеспечивает ему комфортное существование: стирает, убирает, гладит рубашки. Ну а я буду кормить и присматривать за его котом, – Сима тяжело вздохнула и повернулась на другой бок, – Ну и ладно… вообще-то, если он так относится к животным, возможно, не всё ещё потеряно… И про моё имя так хорошо сказал… Она снова вздохнула, но на этот раз с облегчением, и подумала о том, что хорошо она сделала, позвонив ему. Хоть один Новый год она встретит не дома… Потому что именно в праздники сильнее всего ощущается твоё одиночество. И гораздо тяжелее, когда члены твоей семьи становятся невольными свидетелями этого. Печально, когда они украдкой глядя на тебя, тихонько вздыхают, но совсем тошно делается от их добрых советов.

Артур несколько раз вставал, пил воду, пробовал читать, но что-то едва уловимое и ощущаемое, скорее, подсознательно, ему мешало.

– Серафима…– думал он, медленно повторяя про себя её имя, словно пробуя его на вкус. Его бабушка по матери, к которой он несколько раз приезжал на лето под Вязьму, рассказывала ему о шестикрылых серафимах, самых приближённых ангелах божьих. Ему тогда лет восемь-девять было, но он помнил, что у неё светлело лицо, когда она говорила о них.

– Если тебе когда-нибудь понадобится помощь, – говорила она ему, – обратись к серафиму, он обязательно поможет… Только, помни, что и самому уж нужно стремиться к свету… Потому как ангелы-серафимы больше всего ценят любовь и чистоту душевную…

– А увидеть его можно? Какой он, этот ангел? – спрашивал Артур.

– Конечно, – совершенно серьёзно отвечала бабуля, – Они часто среди людей попадаются. Да ты если встретишь, узнаешь его, почувствуешь… он светлый и чистый…

Когда Артуру показалось, что он совсем уже засыпал, почему-то забеспокоился Филипп. Он мяукал перед входной дверью, словно просился на улицу, нещадно скрёб в своём лотке, и под занавес с сипловатым взвизгом, вдруг тяжело рухнул с кресла, чем почти вывел Артура из себя. Он заснул перед рассветом и ему приснился Ангел-серафим с белоснежными крыльями, золотыми волосами и лицом Симы. Она смотрела на него нежно-голубыми глазами и светилась мягкой, всепрощающей полуулыбкой. Артур знал, что ангел прилетел попрощаться. И от этого было нестерпимо грустно.

– Как жаль, что ты улетаешь, – сказал Ангелу Артур.

– Так ведь и ты улетаешь тоже…– грустно ответила Сима-серафим, протяжно вздохнула и взмахнула белым крылом на прощанье. Артур проснулся, от того, что не чувствовал нижних конечностей. Оказалось, что на ногах у него крепким сном праведника спал Филипп. До самого обеда Артур находился с ощущением какой-то потери и того, что ему нужно срочно что-то сделать, а он не имеет понятия, что именно. Вещи собраны… Проездные документы в порядке… На работе – все в норме … Здоровье -лучше некуда… Да в чём же тогда дело? А может, просто опять наступает его самая нелюбимая пора? Скорее бы уже отсюда… Ещё и Филипп какой-то странный…

4.

Вечерний звонок от Артура раздался совершенно неожиданно. По их договорённости, Сима должна была приехать только завтра к обеду. Артур сначала говорил довольно сбивчиво, что она даже не сразу поняла в чём дело. А может, виновато было её абсолютно непонятное радостное волнение, связанное с таким незначительным событием. Затем всё прояснилось. Оказывается, он хотел удостовериться, что их договорённость в силе, а ещё… Филипп, возможно чувствуя его отъезд, ведёт себя беспокойно и необычно. И, честно говоря, Артур не знает, что делать. Потому что до сих пор ничего подобного не наблюдалось.

– Я понимаю, что это ужасно бестактно с моей стороны и, наверное, совсем не входит в ваши планы, но не могли бы вы приехать… немного раньше, – взволнованно говорил он, – я оплачу вам это время… разумеется…

– Конечно, то есть, – Симе вдруг передалось его волнение, – то есть я имею в виду, что могу приехать раньше, сегодня, а вовсе не деньги… – она закатила глаза и мысленно четыре раза назвала себя дурой, каждый раз приставляя к этому слову разные эпитеты, – Знаете, я думаю, что с Филиппом всё хорошо, может ему передаётся ваше волнение и беспокойство…– Сима глубоко вдохнула, будто собираясь нырнуть, и прикрыла глаза, мысленно отдавая себе приказ:

– Знаете, Артур, я хотела, в свою очередь, просить вас о небольшой услуге… – «да говори уже, мямля» – дала она себе мысленный пинок, – у меня, возникли некоторые сложности, то есть, понимаете, отец и мачеха… Они, в общем…

– Не пускают вас? – в ужасе произнёс Артур, – Да вы что?! Я этого и боялся… Вот почему появилась эта тревога…

– Нет, нет, – тоже испуганно проговорила Сима, – Мы ведь договорились, как можно… Дело в другом, видите ли, я редко куда-то хожу… Тем более с ночёвкой, да ещё и на несколько дней… Их можно понять, они беспокоятся, и не верят… В общем, если бы вы могли приехать за мной… Вам ничего не нужно делать… И…

– Господи, конечно, – Артур даже не стал сдерживать облегчённый вздох, – Постойте, а вы что сказали им, что я ваш…

– Да, – Сима мечтала, чтобы прямо сейчас, немедленно в этой комнате начался её личный, персональный конец света и она провалилась бы куда-нибудь в тартарары, – Но это я… Это вас ни к чему…

– Договорились, – всё беспокойство Артура, как рукой сняло, – Я поднимусь к вам и представлюсь вашим домашним по всей форме… Не переживайте… Скидывайте адрес.

Когда Сима с Артуром подъезжали к его дому, позвонила Полина: