Придется поработать в самом полисе. Искать культистов в тоннелях долго. Крестьянин дал след – начать поиски с некрополя, где по ночам собираются поклонники нового бога.

Вряд ли выбор времени суток объясняется чудовищностью ритуалов. Минурт в это не верил. Проверить все же стоит. Потому-то он отправился по следам культа. Ниточка тянулась из южных полисов, разоренных тиринцами. Прошло уже три десятилетия, о культе в тех городах забыли.

– Оставь монету себе, – сказал Минурт. – Это моя благодарность.

– Забери! Она мне не нужна.

– Оставь, – мягко приказал Минурт. – Мы хорошо поговорили. Ты узнал много о жизни тиринского тамкарума. Купец, спасенный тобой, запомнится тебе славным человеком. Пусть со временем черты его лица сотрутся из памяти. Ты меня понял?

Крисс кивнул.

– Тогда возьми монету и вернемся вместе к свету костра.

Минурт поднялся, вышел из дома. Мгновение спустя появился староста. Извинился за то, что сблевал. Решил, что выпил лишнего. С кем не бывает. Надо будет сказать хозяйке, извиниться за бардак.

Монетку он припрятал в складках туники. Она послужит приманкой для духов, что слетятся в поселение. Война придет и сюда, она уже собирала дань с этих людей. Минурт узнал, что юноши ушли из селения. Их завербовали во флот. Случится еще много плохого. Но эта ночь запомнится крестьянам, как яркий праздник. Последний перед чередой унылых дней.

Минурт задержался в деревне на два дня. Здесь он искал покой, одежду и припасы. Гость хотел выглядеть как гирциец, что сложно, учитывая внешность. Местная одежда позволяла хотя бы не выделяться.

Узнать что-либо еще у крестьян не получится. Они страх перед неизвестным ослепил их.

Насколько известно Минурту на юге Гирции люди, ведущие родословную из Тирина, не редкость. Многие порвали с корнями. Скрыть происхождение поможет хорошее знание языка. Просто торговец из Дирахия, потерпевший кораблекрушение. Направился в Циралис, потому что это ближайший полис. До Вер далеко, шпиону тут делать нечего.

Так было раньше, что происходит сейчас в Гирции, чужак не имел представления.

Торговля не задушена до конца, но все сложнее узнавать достоверные сведения. Иноземцы предпочитают промолчать, чтобы их не сочли за шпионов. Последствия подобного решения пагубно сказываются на работе.

Простая туника, теплый плащ и сандалии – платить за это не пришлось. Крестьяне были столь добры, что одели и обули гостя. Крисс не вспоминал про подаренную монету. Он сохранит ее, наверняка прикопает под порогом своего дома. Грядет война и монеты, которые крестьяне редко видят, будут иметь особый вес.

Пусть так. Судьба приманки уже не интересовала Минурта.

Другой человек его профессии придет сюда, чтобы сжать урожай духов. Рассыпая зерна вдоль обочины, Минурт думал не о себе. Он создавал мир для тех, кто придет по его следам.

Только избранные оценят взошедшие цветы.

Путь до Циралиса был неблизким. Для пешего расстояния огромны. Там, где корабль может за сутки посетить десяток поселений, пешему придется идти месяц.

До полиса, конечно, ближе. По словам крестьян до города три дня идти. И это при условии, что дорога не подведет. Судьба путника лежит не в его руках, но об этом Минурт не задумывался.

Дорожная пыль поможет изменить внешность. Серость, поднятая ветром, осядет на смуглой коже. Корочка грязи, смешанной с потом, сделают из него самого обычного крестьянина. Пожелтевшая котомка вряд ли привлечет разбойников. Большую угрозу представляли волки.

На юг Гирции выходили отроги Марсийских гор, где уцелели старые деревья. Хищные животные ежегодно собирают дань. Пастухи за сезон теряют две-три овцы. Бывало, что звери нападали на самих пастухов.

И об этом Минурт не задумывался. Если его сухие кости привлекут внимание волков, так тому и быть. Остаться в этой земле, стать ее частью – не худшая судьба. Чужак станет частью в гирцийской земли.

Не то, чтобы таковы стремления чужака, но вероятность подобного исхода существует.

Первая ночь прошла спокойно.

Не заботясь о собственной безопасности, Минурт сошел с дороги, развел костер под деревом. Сухие иглы чуть было не полыхнули, чтобы в мгновение превратить весь лес в пылающий факел.

Чужак не привык к Гирции. Не привык к ее ветрам, разносящим искры, к сухой почве и траве, перешептывающейся на склонах.

Пожар не успел начаться. Минурт затоптал пламя, заставляя его затаиться в тлеющих угольках. Ветер пытался оживить останки пожара, но человек мешал.