Таксин скрестил руки.

— Ты не должен идти один.

— Не думал, что тебе есть дело.

— И нет, но Галина захочет узнать, как ты умер.

— Ты скажешь ей, что от твоего ножа в моей спине?

— Если это будет правдой.

Гетен кивнул на свою окровавленную руку.

— Все еще сомневаешься во мне?

— Буду, пока ты не докажешь, что это был другой маг.

— Боги, ты осел. Я не знаю, что она видела в тебе.

— Я говорю это о тебе каждый день.

Фэдди опустила голову к груди, смотрела на Гетена исподлобья.

— Она часто о вас говорила, маг солнца.

— Лаума? — он посмотрел ей в глаза. Она кивнула. Элоф вышел из ее тени и уставился на него. Они знали магию. — Она звала меня другом или врагом? — он вытер кровь из раны и вытащил еще кусочек из мышцы. Боль обжигала руку, но он был рад отвлечению.

— И тем, и другим, — ответил мальчик, а Фэдди сказала:

— Она хотела себе вашу силу.

Гетен хмыкнул, но не смотрел на Таксина. Дети не помогали ему.

— Лаума была моим другом, — они возлежали вместе много раз с тех пор, как он стал главой цитадели Ранита. Элоф считал ее своей матерью? Мог ли он оказаться мальчику почти отцом? Вряд ли. Он вытащил последний осколок брони, бросил щипцы в миску с окровавленной водой и ополоснул рану. А потом нанес мазь и нашел набор для шитья, который принесли дети. — Кто из вас умеет шить?

Фэдди подняла руку.

— Я могу.

Таксин сказал:

— У меня больше опыта.

Гетен игнорировал его.

— Она может это сделать.

— Не так хорошо, — сказал Элоф. — У тебя будет жуткий шрам.

Гетен рассмеялся.

— Это мне напоминает воительницу, которую я знаю. Она не переживает из-за шрамов, как и я. Мы оба носим их гордо. Зашивай, дитя.

Она приступила к работе, а Таксин сел на скрипящий стул и хмуро глядел на огонь. Она была медленной, и мальчик не соврал, что получалось жутко. Но это было лучше открытой гниющей раны. Пока она работала, Элоф вытащил бобы, сушеную рыбу, яйца, хлеб и сыр. Гетен пробормотал благодарность, и они ели, пока в комнате темнело с закатом.

После этого он поправил чары.

— Не пересекайте порог. Чары могут убить, — он и Таксин не стали забирать у детей кровать Лаумы.

Капитан сказал:

— Не ясно, где вы будете спать в гарнизоне. Спите в кровати, пока можете.

Элоф принес им одеяла и маленькие шерстяные подушки.

— Я не смог найти что-нибудь мягче.

Таксин захрапел, как только вытянулся. Гетен лег с другой стороны комнаты.

— Все хорошо, Элоф. Я спал в худших условиях, где не мог укрыться даже тряпкой, — он развернул одеяло, поднял капюшон и закрыл глаза. Но мальчик остался рядом с ним. Гетен посмотрел на него, приоткрыв глаз. — Что?

— Фэдди сказала следить, чтобы у вас не началась лихорадка ночью.

— Да?

— Она говорит, что вы вспыльчивый, потому что вам плохо от раны крикуна.

— Фэдди добрая. Если бы я не был некромантом и целителем, она была бы права. Но я такой, а она не права. Я злой, потому что гонюсь за крикунами по всей Кворегне с капитаном Нахалом вместо пира в замке Харатон.

— О.

Гетен закрыл глаза.

— Иди спать, Элоф, — после перемещения, сражения, ран и исцеления тело болело всюду. Он устал. Так устал, что даже не мог оградить себя чарами от капитана Галины.

— Спасибо, Херра-томрума, — мальчик прошел к кровати. Фэдди уже тихо сопела под одеялом.

Таксин подвинулся ближе.

— Что это значит? — пробормотал он во тьме.

Кости. Конечно, он слушал.

— Что?

— Херра-том-как-то. То, как тебя назвал мальчик.

— Херра-томрума. Это налвикский. Хозяин Пустоты. Теневой маг Шемел любил это прозвище, потому я не люблю.

Таксин хмыкнул.

— Я кое о чем думал. Если ты самый сильный маг в Кворегне, почему ты не можешь просто — не знаю — щелкнуть пальцами, чтобы уничтожить крикунов?

Гетен протер глаза.

— Репутация самого сильного мага — сплетня, которую старательно поддерживают. Я охраняю границу Пустоты. Моя сила опасна для духов, но лишь чуть сильнее некромантов среди живых. Не нужно быть намного сильнее, чтобы заявить такое. Нужно просто убедить людей, что ты такой, и их воображение довершит дело.

Таксин сел, масса двигалась во тьме.

— Ты мошенник!

— Не недооценивай меня, капитан. Я способный волшебник, о зельях и чарах я знаю больше, чем мои товарищи. Но люди будут верить всему, если оставить впечатление.

— Я видел чары вокруг холма Хараян. Они опасные.

— Чары должны быть опасными. Любой уважающий себя маг может сплести опасные чары, если он обучен, и если у него есть хороший источник силы.

— Источник силы? — капитан лег, шаркнув сапогами, кожа брони скрипела.

— Холм собирает души всех предыдущих теневых магов. Под теми камнями много духовной силы, — Гетен сцепил ладони за головой и смотрел во тьму. — Но магия требует цены за свою силу, капитан. И чем больше магия, тем опаснее для мага. Больше, если магия строится на некромантии.