Когда ему было пятнадцать, Шемел взял Гетена в портовый город Бесали. Они ходили по извивающимся влажным улицам района развлечений, посещали все логова, где курили и толкли семена и коренья, порошок из которых потом втирали в десна, вливали в вена и совали в задницы. Шемел покупал души зависимых за гроши, за цену дозы там. Сладкий до жути запах, вонь пота, рвоты и мочи. Тощие люди с черными глазами, хрипами и слюной, кожа свисала с их костей, бледные губы дергались, они рыдали, смеялись и кричали сразу. Они умирали медленно, были готовы на все ради дозы. Даже продать души некроманту.

Шемел забирал их. С радостью. Задешево. Со смехом и медной монетой. Он вытягивал из них жизни, по две-три за раз, оставляя оболочки, мешки костей, гнить на улицах. Он заставил Гетена поглотить одну.

— Это источник настоящей силы, мальчик! — веселился Шемел, посылая кроваво-красную магию по улицам, порабощенные мужчины убивали, веселя его, а женщины становились шлюхами для его наслаждения.

Гетен убежал от безумия. Убежал от восторга из-за души человека в нем, от монстра, каким его хотел сделать Шемел.

Он все еще бежал от этого.

Он принял лишь одну душу с того дня — Шемела, когда заколол мастера-некроманта больше раз, чем мог сосчитать. Так он стал теневым магом, хранителем границы Пустоты, слугой Скирона. Он убил мастера и украл его силу, его знания и подавлял с тех пор манию, которая пришла с этим. Он надеялся, что переход к магии солнца сотрет эти желания, но он только сильнее стал хотеть силу человеческих душ.

Только Галина притупляла острие его желаний.

* * *

Ему снилась Галина. Она была в красной броне, сидела в главном зале и говорила:

— Я не хочу тебя тут, — снова и снова, пока он ходил вокруг ее стула. За ними была тьма, голоса шептались, но он не понимал слова, не видел фигуры или лица. — Я не хочу тебя тут. Я не хочу тебя тут. Я не хочу тебя тут, — что-то ткнуло его в ногу. Он опустил взгляд. Крикун сжал его ногу, личинки ползли из его пасти и глаз. — Я не хочу тебя тут, — он сжал челюсти сильнее, ломая его броню и кожу.

Гетен проснулся с кинжалом в руке.

Элоф отпрянул и шлепнулся на попу, глаза были огромными, он закрывался руками от удара.

— Простите, господин! Простите! На площади солдаты. Капитан говорит, чтобы вы опустили чары.

— Чары? — Гетен потер руками лицо и застонал, даже веки болели. — Да. Хорошо, — Фэдди стояла рядом с Таксином и смотрела в окно. — Это Налвика или Скорвала? — спросил Гетен.

— Думаю, Скорвала, — ответил капитан. — Сложно проверить во тьме.

Голоса шептались снаружи, лошади фыркали, броня звякала и скрипела.

Гетен встал и поманил детей ближе. Он вытащил кинжал и ножны из-за пояса и отдал Элофу.

— Для защиты себя и Фэдди. Он маленький, но зачарован и опаснее, чем выглядит. Используй в крайней необходимости, режь им только врагов.

Мальчик убрал ножны за пояс.

— Спасибо.

Таксин скрестил руки.

— Что ты делаешь?

— Меры предосторожности, — он повесил свой пояс для меча на узкие бедра Фэдди, обмотав дважды, а потом дал ей ножны с мечом. — Ты хоть раз держала в руках меч?

Она кивнула.

— Мои братья учили меня.

— Хорошо. Он тоже зачарован. Береги Элофа. Не мешкай, бей им, если будет угроза. Взрослые решат, что ты беспомощна. Удиви их, это твое преимущество.

— Да, Херра-томрума, — она убрала меч на пояс и сжала рукоять, чтобы меч не ударял по земле.

Он видел в узкое окно черную стену леса в ночи.

— Элоф, неси лампу, — мальчик так и сделал, и Гетен опустил ее на пол у их ног. — Я могу использовать искру из ваших душ, чтобы создать волшебный огонь, который будет вас слушаться, — он посмотрел им в глаза. — Вы позволите это?

Таксин приблизился с интересом в глазах.

— Это будет больно? — спросил Элоф.

— Нет. Искра — немного вашей силы, — они переглянулись и вместе кивнули. Гетен поднял левую ладонь. — Опустите руки на мою, — они так и сделали и вздрогнули, когда он потянул мелкие искры из их душ, нежно-зеленая вспышка. Он поднял яркий шар янтарного огня, прошептал заклинание вечного света и направил две искры в огонь. Он стал зеленоватым, и Гетен открыл лампу и отправил огонь туда. Сияние стало желтым. Гетен вручил лампу Элофу. — Скажи огню погаснуть.

Мальчик перевел взгляд с него на лампу и сказал:

— Огонь, погасни, — лампа погасла. — Огонь, вернись, — сказал Элоф без подсказки, и пламя загорелось. Дети улыбнулись, сияя от радости. — Это сработает для Фэдди?

Гетен кивнул.

— Но только для вас.

Таксин прошептал:

— Полезный трюк.

Лошади фыркнули, броня звякала, и голоса нарушили зловещую тишину.

— Опусти чары, — сказал Таксин. — Я поговорю с солдатами.

Гетен махнул детям оставаться позади и убрал чары с дома. Он вышел на холодный воздух за капитаном и потянулся к знакомому безумию крикунов. Все было спокойно.