– Мамочка, - щекочет меня Глеб, вспоминая слова Стеши.

А я снова чувствую, что к глазам подступают слезы. А он тонко понимает мое настроение и шепчет:

– Я бы все отдал, чтобы ее настоящей матерью была ты, а не она.

Несколько месяцев спустя...

– Ты уж прости, Полина, но ты не в моем вкусе, мяска маловато, - забирает стул мой лучший друг, заставляя девушку пересесть ко мне на колени, продолжая разглагольствовать, - женщина моей мечты...

– Женщина его мечты покрыта шерстью, - обнимаю Полину двумя руками, привычно укладывая подбородок на плечо.

Последние три дня я был в командировке, а еще мы со Стешей ездили в город, поэтому я ужасно соскучился и не могу выпустить Полину из рук. Я даже рад, что стульев на всех не хватает. Сегодня здесь столпотворение.

Пашка машет руками бармену, указывая на пульт телевизора за его спиной. Тот вздыхает и, переставая тереть стаканы, лениво кладет полотенце на стойку. Долго ищет нужный канал, похоже, они с Пашкой сговорились.

– Сейчас, сейчас начинается, - суетится Пашка.

Его собака тычет мне носом в колено, мусоля джинсы.

– Петь, сделай погромче, там «Чрезвычайные происшествия».

– Мы собрались в баре, - зеваю, скептически замечая, - чтобы телевизор посмотреть.

– Глеб, ты такой зануда, - поворачивается Пашка, сморщившись, - как тебя Полина терпит вообще?

А я целую сладкую щечку, получая нежный и очень теплый взгляд. Полина ерзает на моих коленях, прижимаю ее крепче. Официантка подносит напитки, аккуратно снимая их с жестяного подноса.

– Она меня не терпит, а любит.

Полина улыбается, а ей подмигиваю. Наш столик крайний у барной стойки и теперь понятно, почему Пашка усадил нас именно сюда. Здесь лучше всего видно телевизор. На экране появляется ведущий в черном костюме, сообщая о том, что Верховный суд в скором времени примет решение по делу о благотворительной организации «Цветы жизни», которая оказалась замешана в крупной афере. По мнению следователей в это втянут ряд высокопоставленных медицинских работников и управленцев. Ряд свидетелей уже заявило о своей готовности сотрудничать с правоохранительными органами. Конфликт связан с «нецелевым» использованием большой суммы денег, которые были собраны благотворительной организацией. Собранные средства были направлены отнюдь не на благотворительные цели.

К суду будут привлечены сотрудники организации. На экране появляется Егорозвон, и мы громко аплодируем, присвистывая. Одному из них грозит условное заключение, а бывший руководитель и его заместитель скорее всего получат не меньше шести лет заключения каждый. Прокурор уже выступил с заявлением о том, что это самое крупное коррупционное дело с участием благотворительной организации в истории нашей страны.

– Я же говорил вам, что это сработает! – хлопает в ладоши Павел, громко вмазав по барной стойке.

– Но как? – открывает рот Полина, хлопая ресницами.

– Мы просто отправили все наши догадки и находки Глеба в твиттер. Сейчас время такое, Полина. Люди начинают репостить, возмущаться, обсуждать и все как на ладони! Мгновенная цепная реакция. Ведь речь о детях! Дело получило огласку и прокуратура начала проверки. Вуаля. Их взяли за жопу. Ну разве я не гений? – бьет себя в грудь Пашка.

Какое-то время она радуется вместо со всеми. Но потом вдруг замирает, ее взгляд скользит по разряженной толпе. Она наклоняет голову, морщится, тянет подбородок.

– Жанна беременна? Вот это да! Класс!
– восторженно прижимает руки к лицу и даже визжит, дрыгаясь на моих коленях. – Это просто чудо!

– Только Полина может радоваться тому, что Жанна беременна, - закатывает глаза Пашка, вздыхая.

Я начинаю приглядываться. Жанна сидит за столиком вдалеке, выглядит необычно мечтательной и довольной, совсем другой, как будто Жанну подменили на ее добродушную сестру-близняшку. Она пьет из стакана жидкость очень похожую на яблочный сок, вместо привычных коктейлей. Несколько раз подряд встает, тянется за кусками хлеба, придерживая при этом небольшой, но явно округлившейся животик. Не помню, чтобы она вообще ела при мне раньше, а тут такая любовь к хлебу. Замечаю еще кое-что, хмурясь.

– А почему Витька сидит не с нами, а бегает вокруг Жанны?

Полина прыскает со смеху, смотрим друг на друга, понимая без слов. Наш зрительный контакт прерывает Пашка.

– Вот! Это то, что я пытаюсь сказать, который раз подряд, но вы так заняты друг другом, что ничего не видите дальше своего носа. Ты же в отпуск пошел, Глебыч, а мы на Эльбрус опять гоняли. Вот там то они и ....

Павел делает пальцами одной руки круг и пальцем второй руки тычет в него, вызывая всеобщий смех.