– Думаешь, это Шеп? – Калеб кивнул. – Но зачем ему это?

– Таков уж Шеп, – отозвалась Зои, садясь точно так же, как Калеб. – Это имеет смысл, Ди. Шеп – полный придурок, и если ткнуть в него пальцем, он ответит.

– Это не пустые слова. Он проворачивает дерьмовые вещи с девушками, которые не покупаются на его дерьмо, а потом обычно хвастается этим в раздевалке. Я в некотором роде ненавижу этого парня.

– Ты ему что-нибудь сделала? – спросила Зои.

– Ну, нет... То есть, я упомянула тебя, на что он отреагировал, как придурок, но в остальном – ничего такого.

– Интересно, он стащил телефон Зака до или после того случая.

– Ставлю, что после, – отозвался Калеб. Он вскочил с дивана и стал мерить шагами гостиную. – Меня одолевает желание пойти в кампус, вытащить того ублюдка с занятий и как следует избить за это дерьмо.

– Успокойся. Мы не можем знать наверняка.

– Ну, даже не знаю, Ди. У Калеба отличные догадки, и я буквально чувствую, что все так и было, – произнесла Зои. – Кроме того, ты сама говорила, что не можешь поверить, будто это сделал Зак. Как по мне, он не способен на злые...

– Когда я только встретил его, он всю ночь рассказывал мне об одной некоммерческой организации, которую хочет создать, – сказал Калеб.

– А знаешь, как у него возникла эта идея? – Калеб отрицательно мотнул головой. – Все из-за того, что Зак еще в средней школе разработал приложение, делившее всех на крутых и нет. Все вышло из-под контроля и взрастило тонну драмы.

– Хочешь сказать, что Зак способен отправить фото со своей обнаженной девушкой, поскольку уже делал дерьмовые вещи в школе? – не отступал Калеб.

Ну... нет, вообще-то я так не думала. Именно поэтому мне так тяжело было принять это. Когда Зак рассказывал о том, что сотворил в школе, я чувствовала его раскаяние. Он так сожалел, что случилось подобное. Каждый раз, заговаривая о проекте «Воплощенный позитив», Зак будто преображался.

Нет, похоже, я все же не верила, что это он.

И я полная дура, что набросилась на него с обвинениями.

«Черт. Очевидно, я испортила самое чудесное, что когда-либо со мной происходило».

Тяжело вздохнув, я легла на диван.

– Я худшая девушка на свете.

– Не худшая. Улики говорили против него, этого нельзя отрицать. Кроме того, это все теории. У нас нет реальных доказательств, что в этом замешан Шеп.

– И как мы их получим?

Калеб продолжал расхаживать по комнате, бормоча что-то себе под нос. Ни я, ни Зои его не понимали. Нам оставалось только сидеть и смотреть, как он прокручивал в голове какой-то план.

Наконец, он повернулся к нам, уперев кулаки в бедра.

– Я об этом позабочусь.

– Ладно.

– Только, Ди, если выяснится, что Шеп ни при чем – хотя уверен, что это маловероятно – ты должна быть готова.

От этого замечания у меня тут же пересохло во рту. Я так увлеклась теорией о невиновности Зака, что уже начала забывать главное: он все же мог быть причастен.

Живот скрутило.

– Я буду готова, Калеб.

*****

Зазвонил будильник, и я протянула руку, чтобы запустить его через всю комнату.

Я не хотела сегодня идти на занятия. Просто не могла.

Я не была готова встретиться со всеми лицом к лицу. Знала, что по меньшей мере один одногруппник видел ту фотографию. Калеб утверждал, что никто не догадался, что это за девушка, но я-то буду знать. И каждый раз, когда кто-то посмотрит на меня, я стану гадать, понял ли он.

Я закрыла глаза и постаралась заснуть. Бесполезно.

Я не могла.

Всю ночь я ворочалась с одного бока на другой. Черт, да я нормально не спала с самой пятницы – той самой, когда мой мир раскололся и все такое.

По привычке я потянулась к телефону в поисках сообщений от Зака.

За последние несколько дней я ловила себя на этом больше раз, чем могла сосчитать. Когда вы пишите кому-то почти безостановочно несколько месяцев, то очень привыкаете. И если вас лишить этой переписки, вы скатитесь в пучину отчаяния.

Когда Зои ворвалась в мою комнату, я уже с трудом, но поднялась с кровати.

– Отлично, ты встала.

– Ненадолго, – пробормотала я.

– О, надолго. Сегодня ты пойдешь на занятия. И не спорь со мной.