После школы Даниэла созвонилась со своим давним другом Питером и договорилась о встрече. Шагая к маленькому кафе в центре, она старалась не поскользнуться. Озябшие руки держала в карманах куртки – температура на улице упала ниже нуля. Прохожие, попадающиеся ей навстречу, прятали лица в шарфы и воротники пальто. Все спешили по своим делам – по реальным делам. С ними не случилось того, что с ней! Рассказать родителям или хоть кому-нибудь о своем вчерашнем приключении – это как минимум попасть на сеанс к психологу или даже чего похуже. Питер был единственным, кто мог её выслушать и, возможно, дать дельный совет. Даниэла неожиданно вспомнила, как они с Питером познакомились.

…В тот день, много лет назад, палило жгучее солнце. Даниэла еле успевала за мамой, держась за прутья продуктовой тележки, наполненной доверху, которую мама с трудом толкала к выходу. Даниэле очень хотелось пить, и она ныла от самой кассы всю дорогу до машины.

– Пить! Я хочу пить!

– Ну подожди минутку, у меня руки заняты! – Складывая покупки в их старенький «мерседес», мама нервничала – пакеты не умещались в багажнике. Неожиданно к ним подкатил худенький, высокий мальчик на железном самокате. Даниэле хорошо запомнилась торчащая из кармана его джинсовых шорт голова динозавра – зелёная, резиновая, на длинной изогнутой шее, она покачивалась, словно живая. Заметив её взгляд, мальчик улыбнулся и протянул Даниэле бутылочку воды. Жадно припав к ней, она услышала:

– Меня зовут Питер. – Белокурые волосы, вьющиеся у висков, делали его похожим на девчонку, но голубые, пронзительные глаза и расцарапанные коленки опровергали это предположение.

– Приятно познакомиться, Питер! Спасибо за воду. – Мама, щурясь на солнце, разглядывала мальчика. – Меня зовут Элена, а это моя дочь, – мама обняла её за плечи, прижав к себе, – Даниэла. – Распечатав упаковку, она протянула ей и Питеру по банке пепси-колы.

– А ты, наверное, пират? Капитан корабля? – Мама смотрела на Питера и улыбалась – на его чёрной футболке красовалось изображение пиратского корабля и черепа с костями. Питер одёрнул футболку и, сморщив обгоревший на солнце нос, ответил:

– Пока нет! Но обязательно стану капитаном.

– Конечно станешь! – Мама потрепала мальчика по волнистым волосам. – Хозяином рек и морей! Вот мою дочку ты уже спас от жажды, капитан! – Питер отчего-то смутился.

Когда они выезжали с парковки, Даниэла наблюдала за ним в зеркало заднего вида. Питер, затолкав голову динозавра в карман, резко оттолкнулся ногой от асфальта и, набирая скорость, скрылся из её поля зрения. Даниэла откинулась на спинку сиденья и поставила так и не открытую баночку пепси в дверцу машины. Пить ей уже совсем расхотелось.

Давно это было – сейчас ей почти четырнадцать лет, а Питеру пятнадцать, они уже взрослые. Звонят друг другу по телефону и ходят в гости. Питер живёт в трёх кварталах выше по улице. Если идти прямо вдоль дороги, пересечь железнодорожные пути возле продуктового магазинчика «Пенни», свернуть влево, то через четыре дома будет дом Питера.

Даниэла заправила выбившуюся прядь рыжих волос за ухо и набрала его номер. «Питер, я жду, поторопись. Да, да, там, где договаривались». На кассе она заказала витую булочку с изюмом, щедро политую белой глазурью, и большой стакан капучино. Заняла свободный столик у окна, морщась, стянула куртку. Боль в ладони становилась совершенно нестерпимой, и Даниэла подумывала показать ожог родителям. Минут через десять, ловко лавируя между людьми, явился Питер.

– Привет! Я с тренировки, ненадолго, извини. А что с лицом, с рукой? С войны, Даниэла? – Кинув спортивный рюкзак на диванчик, он уселся на стул, закинув ногу на ногу. Из-под чёрных джинсов торчали голые щиколотки. На мешковатый свитер крупной вязки ближе к левому плечу был приколот значок местного футбольного клуба – зелёный кружок с крупными чёрными цифрами «96». Даниэла, сделав последний глоток остывшего кофе, прокашлялась в салфетку.

– Да! Расскажу – не поверишь! На меня напало дерево! Фантазии берут верх над действительностью! Я вот думаю, не привиделось ли мне? – Она театрально продемонстрировала Питеру синяк на щеке. Синий на скуле, он красной отечностью спускался к шее. Ближе к правому виску виднелись две отчётливые царапины, наползающие одна на другую. Питер, взяв её за запястье, недоверчиво рассматривал намотанный на ладонь бинт.

– Не твоего ли одноклассника рук дело, этого здоровяка Михаэля? Признавайся!

Аккуратно высвободив обожжённую ладонь, Даниэла отрицательно мотнула головой:

– Нет. Это и вправду дерево… Э… Как бы тебе это рассказать… Знаешь древний дуб – Томас, на заднем дворе школы?

Питер кивнул, приготовившись внимательно её выслушать.

– Так вот, о нём ходят разные слухи. Нехорошие слухи. Я решила проверить. Ну, на предмет загадочности, – а он меня прогнал… В смысле, дерево меня прогнало. Представляешь? И оно говорило со мной! Говорило! Я знаю, это звучит странно, но ты должен мне поверить! И я очень испугалась… Очень! Вот, видишь? Доказательство! – Даниэла еще раз продемонстрировала Питеру синяк. – А сегодня Томас решил помириться, потому что я нашла веточку, застрявшую в колготках. Ну, такой маленький сучок, я его пожалела и воткнула в горшок с гортензией. Думаю, дело в этом. Потому что Томас сегодня утром нарисовал гортензию тоненькой веткой на запотевшем стекле в классе. Это ли не странно? Он что, читает мои мысли? Как он вообще узнал об этом? Как?!

Питер внимательно выслушал её. Хотя в его глазах читалось неподдельное беспокойство и участие, рассказанная в подробностях история явно не нравилась ему.

– Я – реалист, Даниэлка! Гоняю мяч, хожу в школу – всё как обычно. Но твои фантазии просто… иногда пугают. Даже меня. Особенно в свете твоих боевых ранений. Хорошо, хорошо, – отмахиваясь от её оправданий, продолжил он. – Решила всё проверить, ещё раз посетить Томаса, не так ли? Я, конечно, пойду с тобой, только не сегодня. Вымотался, и мама просила прийти пораньше. Созвонимся? Ну же, Даниэла, не дуйся! Я тебе обещаю! – Он поднялся, закинул на плечо рюкзак. – А сейчас мне пора.