– Это и вся ночь? – Мира не могла поверить в происходящее.

– Ага, – коротко бросил Гамаш, пристально наблюдал за поведением пана. Дим ушёл обратно в дом.

– А спать когда?

– На это другое время есть.

– Зимой, что ли? – не отставала девочка.

– Когда? – не понял Гамаш.

– В Зарабии три времени года, – пояснил Ром. – Зимы здесь вообще нет, после осени сразу наступает весна.

– Ловко, – покачала головой Мира. – Хорошо устроились.

– Вы кушать хотите? – спросил гостеприимный Гамаш.

– Не откажемся.

Мире, как потенциальной наследнице ветуловых плантаций, разрешили вдоволь отведать чудесного лакомства, нарезанного аккуратными прямоугольниками. На вкус сладости Зарабии оказались нежными, как утренний туман, сладкими, с лёгкой кислинкой и пахли то ли липой, то ли медовой акацией. Аксельбанту, как любимому питомцу дочери владельца ветуловых плантаций, налили полную чашку густого «молока». Он долго принюхивался, мочил в чашке усы, но в конце концов признал угощение достойным своей персоны.

Когда все были сыты и довольны, Дим принёс Мире чудное украшенье: на суровой жёлтой нитке покачивались прозрачные бусины с маленькими оранжевыми шариками внутри.

– Какая прелесть! Из чего это сделано? – спросила девочка, принимая подарок.

– Всё те же ветуловые косточки, – ответил Гамаш. – Высыхая, они становятся прозрачными. Так же высыхает и твердеет горькое семечко, превращаясь в маленький шарик.

– Ну надо же! – Мира разглядывала бусы на свет. – Их ведь тоже можно продавать.

– А мы и продаем.

Девочка надела подарок на шею и спросила, как же всё-таки добраться до отчего дома? Отец и сын, размахивая руками, наперебой принялись объяснять. Мира даже и не пыталась уловить суть.

– Всё, я понял, – изрёк наконец паривший неподалёку Ром. – Теперь мы найдём дорогу. Спасибо за гостеприимство.

Мира с благодарностью посмотрела на него и принялась устраивать в рюкзаке кота.

Отойдя от фабрики в лёгкую тень деревьев, Мира спросила:

– Ром, ты и вправду вспомнил дорогу?

– Нет, конечно. Я там был тринадцать лет назад, у меня ж память не бетонная: раз увидел, на всю жизнь зацементировал. Просто понял из объяснений Гамаша и Дима, как добраться.

– Ну ты могучий! – Мира с уважением посмотрела на своего спутника.

– А то! – усмехнулся Ром.

Дальше Мира шла молча, наслаждаясь необычайно свежим ароматным утром.

Внезапно из-за дерева выглянул очередной ветуловый хрок и уставился на непрошеных гостей глазами-блюдцами.

– Хочу рассмотреть его получше, – сказала Мира, но тут в рюкзаке заворочался кот, и ситуация повторилась.

Под яростные вопли Аксельбанта, перепуганный зверёк бросился прочь, но со страху немного не рассчитал, стукнулся лбом о соседнее дерево и упал навзничь, раскинув тощие лапки.

– Бантуха, ну что ты взъелся на этих симпатяг? – Мира подошла к хроку поближе.

Размерами со среднюю собаку, с острой мордочкой, худощавым тельцем, покрытым тёмно-коричневой шерстью, ветуловый хрок выглядел очень мило. Однако кот всё равно орал и плевался.

– Странно Бант на него реагирует, да? Вроде бы совсем безобидная зверуха, – огорчённо сказала Мира.

– Смотри-ка! – кивнул Ром.

Оказалось, хрок быстро пришёл в себя, тихонечко поднялся и бросился бежать, спасая свою жизнь.

– Наверное, теперь всем расскажет на своем хрокском языке, какая с ним ужасная история приключилась, – улыбнулась Мира, и они отправились дальше.

Только теперь путешественники двигались не по прямой, а по диагонали, отклоняясь влево.

– Ром, ты точно знаешь, куда идти? – через некоторое время с беспокойством спросила Мира.

– Да, да, да, не беспокойся, у меня внутри прямо компас вмонтирован, – заверил девочку Ром. – Я очень хорошо ориентируюсь, у меня в голове словно суперкомпьютер работает, я всё замечательно помню!

Если до этого Мира полагалась на Рома, то после такого напыщенного ответа у неё зародилось подозрение, что флоин не знает дороги. Но так как сама не имела ни малейшего представления, куда двигаться, приходилось следовать за своим непутёвым проводником.

Путешественники плутали до тех пор, пока солнце не стало абрикосового цвета.

Рассердившись и выбившись из сил, Мира остановилась и села прямо на тропинку в знак протеста. Аксельбант крепко спал: его мало интересовало, куда и зачем его несут.