– Да я не нуждаюсь, – улыбнулся он, – какие там деньги.

– Ах да, я забыла.

Ничего она не забыла, разумеется. И сразу оживилась, как только разговор перешел в деловое русло.

Георгий все наблюдал за ней, удивляясь произошедшим переменам. Кажется, ничто кроме работы ее не интересовало. А ведь пару лет назад, закончив со спортом, она даже не представляла, чем ей заняться.

– Так в каком же качестве ты увлеклась кино, расскажешь мне?

– В качестве рабочей лошади – это универсальная роль для всех, кто увлекается кино.

– Ты – режиссер?

Она невесело засмеялась.

– Нет, я редактор. Редактор сценария.

– А почему же ты занимаешься машинами? Разве это твоя обязанность? – Георгий искренне изумился. – Я совсем иначе представлял себе съемочный процесс.

– Да, вижу, ты весь в иллюзиях. Если интересна реальность – приглашаю в гости, правда, мы в Ярославле. Заодно и о машине договоримся. А лучше бы сразу туда ее и перегнать, если договоримся. Сколько ты хочешь?

– А на какой срок она нужна?

«Ага, не нуждается. Говорил, это не деньги. В гараже она у него место простаивает».

– Два дня плюс дорога. Она в Москве, не в Израиле, я надеюсь?

– В Москве, конечно, я потому и имел смелость предложить. – Георгий немножко помолчал, обдумывая следующий шаг. – Дорогая, если эта машина нужна именно тебе, то я, само собой, денег не возьму, ты же понимаешь. И с удовольствием приеду к тебе в гости.

– К нам в гости, Георгий. К нам.

Это звучало двусмысленно. Но отчасти объясняло такие резкие перемены характера.

– Хорошо. К вам.

Она немножко оттаяла. Посмотрела на него уже другим, прежним взглядом.

– Насчет денег надо будет решать не со мной. Есть бюджет, есть коммерческий директор – они заплатят. И я не курю, просто неделя нервная, пробую так снять стресс.

С машины и начались настоящие неприятности.

Позднее, возвращаясь мыслями к этому дню, Соня постоянно оправдывала себя, говорила, что машина могла быть любой – это ничего бы не изменило. И на месте Георгия мог оказаться любой человек – просто пришло время. Но обо всем по порядку.

О том, что машина принадлежит Георгию, Митя ничего не знал. И незачем было сейчас нагружать его лишней информацией – навряд ли они могли забыть друг друга, все-таки давние соперники.

Соня решила, что разумнее будет промолчать.

«Потом скажу, – успокоила она себя, – когда Георгий приедет, и деваться будет некуда».

Другого варианта все равно не было, весна – время свадеб, все машины были расписаны на месяц вперед.

О том, какая реакция может быть у Георгия, Соня не задумывалась – это просто не имело значения. Он был во всем другим, этот Георгий, человеком слова, выдержки, хладнокровия.

И приехал вовремя, как обещал. Машину пригнал молодой человек с яркой красивой наружностью.

Мите он понравился, оставили парня водителем в кадре, даже успели вечером порепетировать. Георгия он и не видел – Соня постаралась отложить эту встречу.

А рано утром произошел взрыв. Точнее, услышали только громкий хлопок, но какая-то горничная утверждала, что видела и сам момент взрыва – к счастью, издалека, когда только шла на работу.

Машина так и оставалась во дворе, решили на ночь ее не убирать, просто накрыли чехлом. Смена начиналась в восемь утра, планировали отснять как раз все эпизоды с машиной, поэтому отгонять ее было нецелесообразно.

Страшно было представить, что было бы, если бы, например, та же горничная пришла на работу на пару минут раньше.

Соня выскочила первой, услышав крики о пожаре.

Машина действительно здорово горела, пожарных уже вызвали. Съемочная группа еще не явилась, вокруг толпились местные жители.

Митя вышел на ватных ногах, шатаясь так, как он не шатался даже пьяный.

– Это она.

– Что – она?

– Ну, она.

– Господи, Митя, опять ты за свое. Сейчас приедут, разберутся.

– Мы до вечера не доживем. Она задалась целью уничтожить меня. Сначала свести с ума, а потом уничтожить.

– Прекрати, параноик, я не могу больше это слушать. По-твоему выходит, что она нам и погоду испортила?

– Конечно! Ты напрасно ее недооцениваешь. – Митя выглядел вполне серьезным.

Надо было его куда-то увести, пока не явился Георгий. Но Митя уперся, лег на лавочку и принялся громко оплакивать свою судьбу.

Машину потушили, приехала полиция, начала оттеснять любопытных.