— Не надо оправданий, Вилена, — видя, что собираюсь ответить, перебивает меня Маргарита. — Для меня они не могут иметь значения. Объясню почему, хотя не считаю, что обязана оправдываться перед тобой. Дело в том, что однажды ночью, я услышала стон. Я гуляла с собакой, с моим любимцем Арчибальдом, которого уже нет со мной, к сожалению… И услышала, как кто-то стонет, хрипит на обочине. Это был Тагир. На него было страшно смотреть. То есть, тогда я не знала, кто это. Невозможно было даже понять, мужчина это или женщина.

Меня передергивает от этих слов, завтрак просится наружу от нарисованной картины.

— Да… Вилена. Это было жутко. Наверное, ты знаешь число, месяц и год, когда произошло это событие? Догадываешься?

Опускаю голову, и тяжело сглотнув, киваю.

— Тагир не из тех, кто будет мстить женщине. Он мне даже никогда не рассказывал, что произошло. Я узнала урывками, от других людей. Я вы/ходила его. Хотя, в то время это было опасно — его искали. Твой отец искал, чтобы добить. Когда я собрала, спустя время обрывки информации, мне стало даже любопытно, взглянуть на девчонку, которая все это затеяла. Знаешь, в то время я говорила, и не раз, Тагиру — тот, кто это сделал, заслуживает самой жестокой «ответки». Но поверь, вчера вечером, когда мы ехали на этот аукцион, нам и в голову не приходило такое. Ни я, ни он не подозревали о том, что ты там будешь стоять как лот, и на тебя будут делать ставки. Для меня это был шок. Да, я хотела побывать в доме проклятого мерзавца Шахова. Для меня это было все равно что посетить склеп Дракулы.

Женщина замолкает, мне все сложнее держать голову прямо и смотреть ей в лицо. Хочется сжаться в комок. Хотя в ее голосе нет ненависти. Есть презрение, и пожалуй, это еще хуже…

— Не знаю, что тебя привело туда, — помолчав, добавляет Маргарита Сергеевна. — Да по большому счету, мне и не интересно. Открывать свою жизнь перед тобой — тем более, не интересно. Меня волнует только Тагир. Не хочу, чтобы ему что-то навредило. Сразу предупреждаю тебя. Если это какой-то план…

— Я уже никому не могу навредить, — признаюсь сдавленным голосом. — Нет никакого плана. Меня обманом туда завлекли… Не знаю, за что. Не хочу верить, что предала единственная подруга…

Меня душат слезы. Но если расплачусь — буду выглядеть уж совсем жалко. А главное — больше всего боюсь, что не смогу остановиться. Я так долго запрещала себе слезы. Лишила себя права на них… Последний раз я плакала в ту жуткую ночь… оплакивала Тагира, молила отца о пощаде…

— Возможно. Возможно ты тоже жертва… Я не знаю, — с сомнением смотрит на меня Маргарита.

— Я готова принять любое наказание. Меня лишь ребенок заботит…

— Это похвально, такие сильные материнские чувства, в твоем возрасте.

— Я не знаю, что мне делать, — признаюсь женщине, кусая губы.

— Пока ты можешь только ждать. Возможно, Тагир отпустит тебя, как только вернется. Могу сказать только одно — физически он ничего не сделает тебе. Он не насильник. И уж тем более, не убийца. Просто жди.

Тагир

— Узнай все что только можно, про мужчину с которым Шахова приехала в особняк, — приказываю своему помощнику. — Найди его, даже если придется перерыть весь город и окрестности. Из-под земли достань.

Морщусь от собственных слов. Тратить время на то, чтобы раскопать историю Вилены Шаховой — вот уж не думал, что когда-нибудь стану этим заниматься. Это раздражает. Я давно вычеркнул из памяти старую историю.

Впрочем, Вилену я в событиях той ночи никогда не винил. Я знал кто такой Шахов, когда шел на него работать. По своей воле на это никогда бы не пошел, пришлось. Пропал двоюродный брат, и вся моя семья считала, что причиной тому — разборки с Шаховым. Возник план — подобраться к этому урке поближе, влезть в доверие. Чем я и занимался, пока мои планы не спутала сексуальная нимфетка, дочь Шахова. Которая при каждой встрече глаз с меня не спускала. Идиотка решила выбрать меня в качестве объекта своих эротических грез. Черт, это было… Даже слова не найти… Меня это дико бесило, я и так ходил по лезвию, вот только ее не хватало. Рано созревшая, юная, сладкая… Когда такой ребенок смотрит на тебя как на мужика, непросто удержаться и не отшлепать как следует. Выбешивало, выворачивало нутро ее внимание… И в то же время влезало в душу.

Особенно ее крики, отчаянные вопли, когда меня избивали. Орала, что сама виновата во всем, защищала меня. Задела что-то внутри своей смелостью, я же понимал, что другая бы всю вину на меня свалила перед папочкой.

Маленькая дурочка. Я никогда не планировал ей мстить. Выжил, выбрался, и забыл о ней, выбросил из головы. Было несложно — девчонка исчезла. К лучшему — я сосредоточился на папаше. Изначальная цель, свалить проклятого борова, от которого с каждым годом исходило все больше кровавой агрессии.

Мне повезло в ту ночь дважды: во-первых — из рук бандитов Шахова вырвался. Второе — не подох в канаве, добрая женщина нашла и выходила.

Стала мне второй матерью. Моя мать умерла, когда мне было десять, а следом и отец. Так что семья — это два старших брата. Маргарита Сергеевна, одинокая, без мужа и детей, как сына меня приняла. Три месяца у нее отлеживался. Даже братьям не мог дать о себе весточки. Только когда дошли слухи до меня, что войну мои родственники собираются против Шахова организовать, пришлось выбираться из подполья, чтобы остановить братьев. Месть лучше осуществлять на холодную голову.