Шрифт:
— Да уж! — покачала головой Уля. — Как ее потом в большой город отпускать учиться? Тут хотя бы бабуля с нее глаз не сводит, а там мне придется в роли няньки выступать… Тетя, с которой я жила три года, съезжает… Наконец-то! Ой! Я этого не говорила!
Пение резко прекратилось. Ульяна задрала голову и настороженно уставилась на окна. Когда вновь донесся мелодичный женский голос, как показалось Паше, с облегчением выдохнула.
— Идем? — спросила Уля.
— Идем! — кивнул Паша.
Должно быть, фильм был интересным, но Павел никак не мог сосредоточиться на том, что происходило на экране. И дело было не в близком присутствии Ульяны. Хотя Долгих, когда в зале погасили свет, как положено, уверенно взял Шацкую за руку, ничего особенного при этом не почувствовав. Уля слегка пожала пальцы Паши в ответ и, улыбнувшись в темноте, снова устремила взор на экран. Паша же постоянно думал о Полине и Буравчике. Вот Ковалева! Сама того не ведая, испортила другу свидание…
Буравин слишком напорист. А если он обидит Полину? Тогда Паша точно набьет приятелю морду. Поговорить с Полей и объяснить, что Герман ей не пара? Но как это аргументировать? Просто тем, что Паше Буравин вдруг разонравился? Глупости. Полина поднимет друга на смех и обвинит в эгоизме…
— Сейчас окажется, что это его сын, — нагнувшись, прошептала на ухо Паше Ульяна.
— А? — отозвался Долгих, совсем потерявший нить повествования.
— Тебе скучно? — спросила Уля.
— Скучно? Нет! — замотал головой Паша. — Я сразу понял, что это его сын…
Кто сын? Чей сын? Долгих понятия не имел. Но Ульяну его ответ удовлетворил.
Когда вышли из кинотеатра, обнаружили, что прошла гроза. Дошли до набережной, которая из-за непогоды была непривычно пустой. Держались за руки и молчали. Каждый думал о своем. Будто на этом свидании остались только их тела, а души растворились где-то в своих терзаемых сомнениях…
Там же, на набережной, встретили маму Полины. «Ведь точно донесет, что мы с Ульяной гуляли» — подумал Паша. Хотя, что с того? Ковалева все равно пропадает на свиданиях с Буравчиком. Пусть даже не думает, что Пашу это особо беспокоит…
Остановившись у парапета с железной оградой, Ульяна с задумчивым видом засмотрелась на узкую желтую полоску пляжа, который находился внизу. Ветер трепал ее темные распущенные волосы. Голубые глаза были грустными.
— И все-таки… — начал Паша. — Что-то случилось?
— Случилось? — переспросила Уля. — Нет. Точно нет.
— Тебе не понравился фильм?
— Фильм отличный! Не бери в голову!
Паша промолчал. Разговор снова не клеился.
— А у тебя все в порядке? — в свою очередь, спросила Ульяна. — Ты какой-то сегодня отстраненный…
— Да, все в порядке, — так же сорвал Паша. Ведь чувствовал, что Уля его обманывает.
Высоко над головой устрашающе завопили чайки. Будто в преддверии беды…
— Если честно, у меня были кое-какие неприятности, — начала Шацкая, — но они остались там… В большом городе. Вспоминать об этом не хочется. Но так просто забыть не получается!
— Значит, теперь все хорошо? — уточнил Паша.
— Да, — неуверенно отозвалась Уля. — Теперь все хорошо.
Вернувшись домой, весь оставшийся вечер Паша не решался позвонить Полине. А вдруг испортит романтик Буравчика? Плевать. Именно этого ему и хотелось. Набрал номер Ковалевой.
— Привет, — холодно произнесла Полина. Будто была на что-то обижена…
— Привет! — сказал Паша. Может, Буравин успел ее чем-то разозлить? — Как твоя жизнь?
Молчание. Тяжелый вздох.
— О-о, лучше всех! — наконец отозвалась Ковалева.
— Как день?
— Самый счастливый в моей жизни.
И непонятно, всерьез она говорит или продолжает на что-то сердиться… А если и правда самый счастливый? То это из-за Буравчика? Паша тоже вдруг разозлился.
— И у меня хорошо дела идут, спасибо, что спросила…
— Ты ведь мне первый звонишь! — запыхтела в трубке Ковалева.
— Я хотя бы тебе звоню… А ты вообще про меня забыла.
— Я-я-я? — возмутилась Полина. — Да я просто тебе мешать не хочу! Ты ведь прогуливаешься с Ушацкой по набережной… Мама вас видела.
— Ага, прогуливаюсь, — отозвался Паша. — Мы в кино ходили.
— Супер! Стремный фильм!
— Ты даже не знаешь, на каком сеансе мы были.
— Там все стремные сейчас идут! — не успокаивалась Полина. — Посмотреть нечего…
— Буравчик тебя не обидел? — спросил вдруг Паша.
— При чем тут Буравчик? — сердилась Поля. — Речь вообще не о нем! — снова устало вздохнула в трубку. Помолчала. — Ладно, Паш. Ты только не обижайся. Просто нет настроения… Потом еще поговорим… Некогда. Пока.
Ковалева первой положила трубку.
Глава 19
Отсюда открывался превосходный вид на ночное море. Луна разлила холодный свет по черной мармеладной глади. Небольшие волны торопливо набегали на берег. Вот бы еще услышать сладкий шум моря, а не эту долбящую по ушам музыку…