— Что? — задаю вопрос. Она краснеет.

— Я… — начинает говорить, но замолкает, закусывая губу. — Меня никогда там… не ласкали… так.

Я вздергиваю бровь в неподдельном удивлении. Вот тебе и Соня. Надавливаю ей на грудь, заставляя лечь.

— Расслабься, Сонь, — усмехаюсь в ответ, — и получай удовольствие.

Соня замирает, а я снова усмехаюсь. Точно знаю, как её тело реагирует на ласки, а значит скоро девушка будет сводить меня с ума своими стонами. Мысль о том, что у неё это впервые, возбуждает так сильно, что член твердеет ещё больше. Еще раз поцеловав ее живот, спускаюсь губами ниже.

Соня выгибается и вопреки моим просьбам становится напряженной до предела, пытаясь ухватиться пальцами за мат. А когда я аккуратно касаюсь языком клитора, из её груди вырывается стон.

Это только начало, Соня.

Я легко вожу губами, подразнивая, чтобы она привыкла к ощущениям, и Соня подается навстречу. Немного ускоряю темп, чувствуя, как остро девушка реагирует на каждое касание.

Я то ускоряюсь, то замедляюсь, но касаюсь языком нежно, слушая Сонины стоны, от которых башню к херам уносит, и я едва сдерживаюсь, продолжая кружить вокруг клитора. А затем подключаю пальцы, аккуратно ввожу один, и Соня рвано выдыхает, пытаясь свести ноги.

Мои движения становятся настойчивей, я погружаю в девушку второй палец. Соня настолько сексуально стонет, что я готов кончить только от этого.

Едва касаюсь языком, вытаскивая пальцы, замедляю темп, а из её рта вырывается моё любимое:

– Пожалуйста… Антон…

Крышесносно.

Придерживая ноги девушки, ласкаю ее языком, Соня всё больше расслабляется, а я исследую нежную кожу миллиметр за миллиметром. Аккуратно ввожу в неё язык, вырывая новый стон, и поступательными движениями довожу Соню до вскрика. Рукой при этом веду от бёдер по животу вверх, сжимаю грудь, тру сосок.

Соня наконец расслабляется полностью, подстраиваясь под мой ритм, выгибаясь навстречу ласкам.

В какой-то момент она цепляется руками за мои волосы, сжимая ноги, но я не даю, развожу их в стороны, чувствуя приближение её оргазма. Соня извивается, напрягая бёдра и ягодицы, стонет, дрожа. И вдруг всхлипывает, а потом выкрикивает мое имя сквозь рваные стоны, и я чувствую, как она кончает.

Ещё некоторое время продолжаю ласки, пока Соня не расслабляется, отпуская мои волосы.

Приподнявшись, вижу, как она, раскрасневшись, тяжело дышит. Затуманенный взгляд, волосы прилипли к лицу, на шее пульсирует венка. Хочу трахнуть её как никогда. Прямо сейчас, пока она такая разгоряченная.

– Спасибо, — говорит изможденным голосом, пытаясь одернуть платье. Приподнимается на локтях, а я качаю головой, усмехаясь. Нет. Не спать так не спать.

– Это ещё не всё.

Поймав удивленный взгляд, резко переворачиваю девушку на живот, она вскрикивает, но я успеваю заметить ее улыбку. Блядь. Такая реакция возбуждает ещё больше. Достаю из кармана презерватив, и пока надеваю, Соня выгибается мне навстречу. Через мгновение без прелюдий вхожу в неё резким движением. Держись, скромница. Сейчас тебя ждет такой оргазм, что предыдущий просто померкнет на его фоне.

Мне плевать, что нас могут услышать, да и слышат, скорее всего. Крики и стоны Сони, которые я выбиваю резкими толчками, разрывают зал и бьют грушу похлеще кулаков.

— Ещё, пожалуйста… так… да… Антон…

Вижу в зеркале перед нами отражение девушки, мы встречаемся взглядами. Ненасытная девочка, моя ненасытная. Чувствую, как ее накрывает очередной оргазм и кончаю следом за ней, утыкаясь в её волосы.

– Соня… — шепчу, целуя в затылок, и прижимаю так сильно, что чувствую под ладонью учащенное сердцебиение.

Она нереальная какая-то. Скромность и страсть, скованность и чувственность. И мне так с ней охуенно. Умом можно тронуться.

Привожу Соню домой практически спящую, но как только мы останавливаемся, она резко открывает глаза и начинает оглядываться.

– Приехали, — улыбаюсь, убирая прядь с её лица. Соня замирает, внимательно на меня глядя, и отчего-то я перестаю растягивать губы в беспричинной улыбке. — Что-то не так?

– Наоборот, — тихо произносит она. — Всё хорошо.

– Если тебе понравилось — можем продолжить занятия в зале.

Соня поднимает брови, а я ухмыляюсь:

– Я вообще про бокс, но то, о чём ты подумала, мне определённо нравится больше.

– Антон, — наконец-то перестает она быть серьезной, так забавно при этом смущаясь, и я в который раз хочу сам себе въебать за то, что когда-то её скромность принимал за притворство. И нёс в отношении Сони всякую хрень, цепляясь за свои домыслы. Конечно, ещё не всё ясно, но вот сейчас мне не нужны доказательства. Я знаю, что Соня настоящая.

Не собираюсь оставаться у нее, понимая, что ей нужно выспаться, тем более вечером она работает. Но когда оказываемся в квартире, осознаю, что причин ехать домой просто нет.