Перебравшись на другой берег и глянув еще раз на фабрику с другого ракурса, Матрешка с Медведем направились к развилке дороги с намерением найти место, где могли бы ждать гостей сэндвичи, кофе, а может даже и омлет с каперсами. Небольшие, с любовью оштукатуренные домики под краснобурыми черепичными крышами сгрудились вокруг развилки, словно в ожидании какой-нибудь особенно живописной аварии. На одном из них виднелась крупная затейливая вывеска. В ее вензелях при некоторой подвижности ума можно было угадать аллегорическую вилку. Это был добрый знак и он не обманул ожиданий – под вывеской нашлось не кафе даже, а целый ресторан. Застекленное меню при входе обещало много больше, чем вездесущие подсохшие багеты с мясом неизвестных животных и вкусом мировой скорби. А вытесанная из дерева фигура насупленного бородатого мужчины с брюшком, обтянутым кольчугой, и секирой в руках, намекала на традиционность здешних вкусов. Скульптурное изделие стояло справа от входа и смотрело на гостей безо всякой симпатии. Что, впрочем, никого не останавливало.

Как ни странно, кухня уже работала – за толстоногими деревянными столами в зале кто-то уплетал завтрак, компания блеклых ночных гуляк подкреплялась кофе, а упитанный господин в костюме читал газету, мелко обгрызая круассан. Матрешка бухнулась на стул с резной спинкой, тут же заказала латте и принялась листать меню. Медведь наметанным глазом опытного гурмана выявил в длинном перечне деликатесов то, что могло скрасить ему утро и тут же сообщил об этом еще сонному, но уже резвому официанту. Отсутствие ужина дало о себе знать, Медведь был намного голоднее, чем обычно по утрам. А он и так на недостаток аппетита никогда не жаловался.

Официант умчался, буквально тут же вернулся с латте для Матрешки и снова унесся в недра ресторана. Однако вновь появился, теперь уже с салфетками, и опять ушел.

– Что он мелькает?! – раздражилась Матрешка, но сразу отвлеклась, чтобы снять ложечкой густую пенку с коричным узором, съесть, причмокнуть, а после сделать продолжительный горячий глоток. От стакана она оторвалась уже слегка подобревшей. Кокошник ее, съежившийся на холоде, сразу порозовел и окреп.

– Надеюсь, врачи меня не станут искать, – задумчиво сказала Матрешка, – еще только погони на «скорых» не хватало.

– С чего им за тобой гнаться? У тебя же не сибирская язва, вроде! Ушла и ушла.

– Пришлось им немного повредить оборудование, чтобы уйти, – хихикнула Матрешка, – но совсем чуть-чуть!

– Ты сломала им оборудование?! – встрепенулся Медведь, который скучал в ожидании закуски, разламывая зубочистки на мелкие кусочки и пытаясь уложить из них пирамидку. – Ты представляешь, сколько это все стоит?

– Да и не сломала даже, – махнула рукой Матрешка, – когда они меня подключили ко всем этим мониторам и ушли, я выдернула штекер и смазала лаком для ногтей.

– Чтобы тебя ударило током прямо в интенсивной терапии? Предусмотрительно.

– Очень смешно, – надулась Матрешка. – Лак не проводит ток, поэтому все выключилось.

– А смысл? Сразу ведь набежала толпа врачей?

– Да, набежала. Смотрят – я сплю, аппарат включен в розетку. Потыкали кнопки – ничего не работает. Они мне пульс пощупали, в глаза фонариком посветили, сказали: «Спите дальше, не волнуйтесь, у нас тут техника сломалась, мы вам поменяем». И пошли из палаты, обсуждая, где взять другой монитор – везти из соседнего корпуса или найти где поближе.

– Ну, ну? – Медведю уже принесли салат из свеклы с козьим сыром, белые кубики, сбрызнутые зеленоватым оливковым маслом, выглядывали из-под рубиновых ломтей, в салатных долинах и впадинах виднелись россыпи кедровых орешков. Но он лишь помешивал рассеянно вилкой, отчего свекла крошила, плющила и кровавила своим соком мягкотелый сыр, показывая, кто по ее мнению в салате главный. – Ну, и дальше?

– Как они вышли, я встала – и к окну. Там широкий карниз, а метрах в четырех сбоку – пожарная лестница. Ну мне-то карниз – не проблема, да и лестница тоже.

– Там же пятый этаж!

– Я так прилипну – не то, что упасть, динамитом не оторвут.

– То есть, ты просто слезла и ушла?

– Ну да. И поехала тебя спасать.

– А как ты узнала, где я?

– У санитаров при входе спросила. Скорая обычно возит в больницу, а вот из нее – это редкий случай. Так что, они тебя запомнили.

– Ты что, не заснула после успокоительного?

– Приняла энергетик, у меня оставалось немного.

– Ничего себе! Он перебил даже снотворное?!

– Ну, это довольно сильный энергетик, – немного смутилась Матрешка.

– И продавец тебя не пытался задержать?

– Так я ему сразу сказала, что ты в соседней палате, сейчас позову. Он буквально умолял ничего тебе не говорить. Как раз пришли его друзья – ломились в отделение, скандалили. Он им сам сказал, чтобы уходили, иначе я медведя спущу. Очень они тебя боятся теперь.

– Ну и ну… – Медведь смотрел на Матрешку во все глаза, поражаясь такому коварству. К нижней губе его пристал листок базилика, а в шерсти на подбородке застрял избежавший расправы кусок свеклы, но он продолжал есть наощупь, захваченный рассказом.