«Надеюсь, поход к Рыси – наше последнее приключение в королевстве. Пусть не сегодня, но завтра наверняка, мы отправляемся в великое герцогство, колдун. Пора. Загостились мы здесь. Никудышный из меня путешественник. Хочу в алхимическую лабораторию или в нормальную кухню: состряпать там что-нибудь… эдакое. Надоело бездельничать!»

Пока привел в чувство Елку (пришлось обращаться за помощью к Ордошу), пока та сбегала в посольство великого герцогства за Астрой (давно подумывал подыскать для своей кареты место у конюшен дворца, но теперь уже поздно этим заниматься) — из дворца мне удалось выбраться лишь в полдень.

Отпускать Елку одну в город я опасался, но…

— Ха! Ты чо, твоёчество?! Прикалываешься? После того, что ты устроил в том замке, кто ж меня тронет? Да и я теперь не стану ворон считать. Пулемет будет под рукой. Пусть только сунутся! Не боись, твоёчество, скоро вернусь. Не дело принцу отправляться в гости пешком! Не позорь меня.

– Я могу попросить карету у сестры, — сказал я.

– А Астра чо, в посольстве будет париться? – сказала Елка. – Сходи на кухню, твоёчество, приготовь себе завтрак. Когда ты его съешь, карета уже будет стоять у ступеней главного входа.

Именно так я и поступил: приготовил омлет, сварил кофе (угостил напитком и поваров).

Когда при полном параде вышел из дворца, Елка распахнула передо мной дверь кареты.

«Надо бы расплатиться с наемницей», — сказал я.

«Подождет. Никуда ее деньги не денутся. Уверен, что она все еще бегает за нами хвостиком. И даже получив свою сотню золотых, не исчезнет. Рассчитаемся с ней завтра перед отъездом. Сейчас у нас другое дело», – сказал Ордош.

Рысь жила в невзрачном двухэтажном доме, зажатом с двух сторон более высокими и яркими зданиями. Без собственного двора — вход прямо с улицы. Под ее окнами пестрели цветами огороженные низкими заборчиками клумбы, около которых и остановилась наша карета.

Елка выбралась наружу, огляделась. Протянула мне руку, желая помочь спуститься на землю. Я сделал вид, что не заметил этого.

Елку я решил взять с собой на встречу с Рысью.

А Астре велел подождать нас: кто знает, как Рысь отнесется к моему появлению. Старушка, судя по воспоминаниям Щурицы, не очень-то пресмыкалась перед власть имущими. Вполне в ее стиле перенести встречу с принцем на другое время.

Дверь нам открыла служанка. Молодая. В чистой отутюженной униформе, с вежливой улыбкой на лице.

Узнав, кто я, она поклонилась, проводила нас в гостиную и отправилась докладывать о моем появлении хозяйке.

В доме я уловил запахи мяты и корицы. Словно здесь совсем недавно пили травяной чай, ели свежую выпечку. Услышал голодное урчание живота Елки.

Внутренний интерьер, как и сам дом, меня не впечатлил. В гостиной я увидел минимальный набор мебели (даже этот не очень просторный зал выглядел пустоватым), невзрачные шторы на окнах. Из украшений на стенах – лишь похожие на игрушечный домик часы с гирьками на цепочках.

Я уселся на диван, бандитка примостилась рядом со мной.

– Чо-то… бедновато, – сказала она. – Даже у тетки в доме не так убого. А где оружие на стенах? Она точно была маршалом? Не верится.

– Была, деточка, была, – послышался знакомый голос. – Когда-то. Да. Но теперь я просто бабушка -- старая, дряхлая и ни на что не годная.

Хозяйка этого дома спускалась со второго этажа по скрипучей деревянной лестнице. Бледное лицо, седые волосы. Именно ее я видел в приемной Ласки. Рысь.

Должно быть, примерно так, как она, будут выглядеть лет в пятьдесят телохранительницы принцессы – все еще сильные и мускулистые, с походкой хищницы, но уже не похожие на взведенную пружину, без прежней настороженности во взгляде. Но сомневаюсь, что они станут носить такие же невзрачные халаты и тапочки.

Я подождал, пока Рысь подойдет ближе, продемонстрировал ей свою улыбку, поздоровался.

Женщина улыбнулась мне в ответ, от чего ее губы вытянулись в тонкие линии. Остановилась около дивана, где я сидел.

– Какой неожиданный сюрприз! – сказала Рысь. – Принц! Здравствуй, маленький пупсик! Хотя, ты, смотрю, уже не маленький – как же быстро растут чужие дети! Вон какой вымахал: стал даже выше своей мамы! Да. Хм. Прошу: прости старуху, принц – тебя ведь теперь, вероятно, следует величать не иначе как ваше королевское высочество?

– Только не пупсиком, очень тебя прошу, Рыся, – сказал я. – Пупсик умер вместе с мамой. Лишь от нее я хотел бы снова услышать это прозвище.

Женщина перестала улыбаться.