— Завтра, — он отпустил меня и нежно провел ладонью по моей шее, — я перевезу тебя в свой дом, а этот ты продашь. Через несколько дней, скорее всего, я подарю тебе кольцо. И ты его наденешь. А когда согласишься — а так и будет — отведу тебя в церковь и раз и навсегда заявлю, что ты — моя.

Я прижалась к нему.

— Отличный план.

— Знаю. — Он всегда все знал. Рив знал меня куда лучше, чем я себя.

— А дети? Я хочу детей?

Рив лукаво улыбнулся.

— Конечно. Как минимум пятерых.

— Пятерых?! — Это было наполовину восклицание, наполовину: «да ни за что, черт побери». — Думаю, я хочу двоих.

— Нет, это не то, чего ты хочешь.

— Ой, да?

— Да. Я лучше знаю, помнишь?

Я приподняла бровь, понимая, что это максимум, которым я способна ему сейчас возразить. Позже мы могли бы обсудить это.

И сама мысль об этом позже с Ривом вызывала теплые чувства и трепет внутри меня.

Он наклонился и прижался своим лбом к моему.

— А сейчас ты хочешь, чтобы я сказал, что люблю тебя.

— Так и есть. Но я это уже знаю.

— И ты тоже хочешь рассказать мне о своей любви.

У меня перехватило дыхание, и я с трудом, сквозь комок в горле, смогла выговорить то, что чувствовала уже давно.

— Так и есть. Я люблю тебя.

На мгновение он закрыл глаза, будто наслаждался.

А потом вновь открыл их и произнес:

— Ты первый раз мне это сказала. — Его голос был хриплым, взволнованным, полным чувств.

— Да, первый, — согласилась я, ошеломленная тем, что ждала до этого момента. Пораженная тем, что смогла ждать, когда любовь переполняла меня, отчаянно желая заявить о себе. — И обещаю, что не последний.

И любовь его была сильной, пылкой, но совсем не той ношей, которой я боялась. Теперь было понятно, что он нес ее за меня. Обернул меня своей любовью, словно пледом. Будто гнездышко, которое построил специально для меня.

Любовь, которую я испытывала к нему, была невесомой, как перышко или лучик света. Словно я падала вечно, не в силах коснуться земли.