– Я устроюсь работать на ферму! – вырвалось у меня.

Дима строго и одновременно удивленно уставился на меня, а женщина, разразившись приступом смеха, переходящего в кашель, ответила:

– Ну, раз на ферму, то купишь ему в лесу дом, – и, достав откуда-то из-под прилавка кулек с одеждой и пару берцев со связанными между собой шнурками, протянула мне, – твой размер?

Я осмотрела одежду и кивнула.

– Хорошо, с тебя десятка, парень. Часы дам в нагрузку. Мне нравится твоя дерзкая бродяжка.

Дима глубоко вздохнул и, достав из нагрудного кармана спецовки сверток, отсчитал десять бумажек, среди которых я заметила и рубли, и доллары, и какие-то неизвестные мне банкноты. У него в руках осталось три, которые он бережно сложил и убрал обратно.

Женщина приняла деньги, пристально смотря на нас, пересчитала и, засунув их куда-то в накладные карманы не по размеру огромной спецовки, извлекла оттуда же часы на металлическом браслете и зубную щетку.

– На, паренек за тебя состояние отдал, а про гигиену не подумал. Ты, конечно, не станешь первой владелицей этого всего, но кто тут у нас бывает первым! Ты уж его не подведи, устройся на ферму.

Дима стоял, залитый багровым румянцем, и не мог проронить ни слова.

– Не подведу! – ответила я и, приняв свое новое имущество, быстрым шагом двинулась в обратный путь.

Дима догнал меня практически сразу, и краска все еще не сошла с его лица, но он постарался придать себе вид непринужденного спокойствия и укоризненно прошептал:

– Не надо было шутить про ферму. Тут действительно у всего есть уши, а у этих ушей – связи в правлении!

– А что такого? Я действительно хочу попробовать устроиться на ферму, в конце концов, фасовать спички я всегда успею! Или есть какие-то особые условия?

– Говорят, что туда берут по блату… И… Есть еще один момент… А в прочем, об этом потом!

– Вот это новость про блат! – съехидничала я. – За спрос денег не берут, попытка – не пытка, ну и все в этом роде. В общем, я попытаюсь туда попасть. Должна же я тебя отблагодарить, раз ты вложил в меня состояние! И что у вас тут вообще с курсом валют?

– С чем?

– С деньгами. Ты просто отсчитал количество бумажек, не обращая внимания на номинал.

– Эти бумажки – все, что осталось при себе у людей, кого не унесло. Мы не печатаем ничего нового, поэтому оборот денег со временем не меняется, и чтобы как-то уравновесить зарплаты, доплачивают дровами, без них не выжить, а лесопилка есть только в лесу.

– А в лесу – Правление, я уже поняла систему.

– Да, в лесу – Правление. А все мелкие металлические монетки – это части одной деньги. Все белые – это половина, а желтые – четверть.

– Я смотрю, вы вообще не парились с устройством государства.

Дима пожал плечами и улыбнулся:

– Прости, я с этим рассказами об ураганах, параллельных мирах и правлениях совсем не подумал о бытовых моментах.

– Да уж торговка тебя застала врасплох. Ладно, я тебе, пожалуй, помогу наводящими вопросами. В общем-то, меня интересует не так уж много элементов комфорта, а именно – душ и туалет.

– А теперь твоя очередь краснеть, – Дима переходил на смех, – видела в трех домах от нашего насыпной вал?

– Видела.

– Ну, вот за ним все поле – твое. А видела в продаже стопки из листьев лопухов?

– Видела… – понимая, к чему идет этот разговор, ответила я.

– Их покупаешь, и тоже все твои! – уже в голос смеялся Дима.

– Прелестно. Просто великолепно. Можно я просто не буду рассказывать, как устроен быт в моем мире!

– Можно, мне еще в детстве про все это рассказывали родители, а я все не хотел верить, что когда-то люди жили иначе.

– Ну а с душем что? Воду покупают, с этим ясно. Но ее явно не хватит, чтобы еще и мыться.

– В лесу есть баня. Мы ходим туда два раза в неделю. Такой вариант тебя устраивает?

– Как будто у меня есть выбор…

– Не знаю, успокоит ли это тебя, но тебе предстоит всего год в таких условиях, а я живу так уже двадцать девять лет и ничего другого никогда не видел!

– Ты прав, прости. Я адаптируюсь, я вообще легко ко всему привыкаю. Просто осознание еще не пришло. Я тут часов пять всего, а как будто полжизни прошло.

Мы шли обратно к дому, и за те несколько часов, что я находилась в этом мире, мне почему-то хотелось называть это место домом. Отчасти я ощущала себя как в неудачной сказке или затянувшемся сне, где все вверх дном, но что-то в глубине меня ликовало и впервые за всю жизнь чувствовало себя на своем месте. Как будто я всегда была лишним кусочком стройного паззла жизни вокруг меня, и все вертелась и так, и эдак, пытаясь найти нужную позицию. И вдруг я просто оказалась там, куда идеально подхожу, вот так неожиданно, и в совершенно другом измерении.